Том 25. Молчание мертвецов. Лотос для мисс Квон - [25]

Мы несколько раз расплескивали виски по стаканам, не разбавляя содовой и даже не запивая, и к тому времени, когда во дворе заворчал грузовик, тошнота куда-то улетучилась.

Поспешно убрав бутылку и стаканы, Джо вытер губы тыльной стороной ладони и направился открывать двойные двери, ведущие в прозекторскую.

— Пойдем, — предложил Скейф, — это будет хорошим испытанием для твоего желудка.

Появился хмурый Крид в сопровождении судебного медицинского эксперта.

— А, вы уже здесь? — набросился он на меня.

— Почему бы и нет? Если бы не я, вас бы здесь сегодня не было.

— М-да, резонное замечание, — признал он мою правоту и отвернулся отдать распоряжения бригаде полицейских, втаскивавших бочку на четырехколесную тележку.

— Чудесно провел время, отгоняя эту хищную свору, — продолжал он. — Если найду того, кто проболтался, я сверну ему шею.

— Вы просто обязаны его найти, капитан, ведь вы же начальник полиции, — съязвил я.

Скейф подтолкнул меня локтем и предупреждающе покачал головой.

Все мы группой проследовали за тележкой в морг. Джо и оба его ассистента, обряженные в такие же резиновые фартуки и перчатки, стояли в ожидании.

— За дело, — распорядился Крид. — Давайте посмотрим, что мы достали.

Он сделал знак полицейским, вкатившим в морг тележку с бочкой, покинуть помещение.

Я встал спиной к стене и вставил в гнездо лампу-вспышку. Руки у меня дрожали, и я едва не уронил лампу.

Джо и его ассистенты довольно быстро расправились с деревянной обшивкой. Пока они ее раскурочивали, Крид обратился ко мне:

— Это та самая бочка, которую Сперри продал Флеммингу. Вы видите отверстия для усов клубники? Девушка должна быть там.

Джо оторвал последнюю промокшую клепку от железного обруча. Цементный блок, формой повторявший бочку, в резком свете выглядел мрачно.

— Отливка сделана мастером своего дела, — заметил Джо, отойдя в сторону, чтобы вытереть лоб. — Принеси-ка парочку зубил, Том.

При свете лампы-вспышки я сфотографировал блок в тот момент, когда Том принес зубила.

— Давай полегоньку, — скомандовал Джо, и они вдвоем с Томом принялись вбивать клинья в цемент.

Десять минут равномерного стука молотков — и цементная оболочка дала трещину.

Джо посмотрел в разлом, Крид оттолкнул его в сторону, заглянул туда сам и отступил назад. Лицо его перекосила гримаса.

— Это она. Я рассмотрел блестки на одежде. Продолжай, Джо.

Еще несколько ударов молотками, и цементный чехол развалился в стороны, как скорлупа с пасхального яйца.

Я бросил взгляд и отвернулся. До меня донеслись слова Крида:

— Она в вашем распоряжении, доктор, вернее то, что от нее осталось.

Я выбежал вон. Никогда я не жаловался на желудок, но то, что я увидел, вызвало у меня жесточайший позыв.

Добравшись до комнаты Джо, я надолго припал к горлышку его бутылки.

— Дай-ка и мне, — попросил, войдя, Скейф. Он взял бутылку и налил себе полстакана. — Тьфу! Ни за какие коврижки не согласился бы стать потрошителем. Итак, все решилось. Это она.

Через несколько минут появился Крид. Я налил и ему. Он взял стакан, не поблагодарив, присел на стул около окна и отпил немного, хотя по его виду нельзя было сказать, что он сильно нуждался в выпивке. Глаза капитана светились от возбуждения и удовлетворения.

— Наконец-то мы чего-то достигли, — заговорил он. — Вы оба не уходите. Я собираюсь сделать заявление для прессы. Несомненно, перед нами останки Фэй Бенсон. У трупа искривлен мизинец, точно такой же был у Фэй, — он допил до дна. — Теперь нам предстоит установить мотивы убийства.

Он направился во двор, где его нетерпеливо дожидалась шайка репортеров. Скейф закурил.

— Теперь предстоит самая тяжелая часть работы, — уныло сказал он. — Поиски этого Рутланда.

Я сел к телефону и заказал разговор с Нью-Йорком. После томительного ожидания я услышал на другом конце провода голос Берни. Было двадцать минут первого, и я очень удивился, застав его дома.

— Не могу с тобой долго разговаривать, — начал он. — Клэр организовала вечеринку, и мне приказано потчевать этих оглоедов моим лучшим виски. Что у вас стряслось?

— Записывай. У меня свежая новость, можно сказать, с пылу с жару.

— Ты не мог бы подождать до утра? — заканючил он. — Клэр не любит, когда я оставляю гостей. Я сказал «гостей»? Это не соответствует истине. Компания больше всего напоминает оголодавшую волчью стаю.

— Слушай, ты, пьяный зайчик. Бери блокнот и прочисть уши! Мы нашли Фэй Бенсон.

— В самом деле? Вот это да! Как она там?

— Мокрая, холодная и совсем-совсем мертвая. Возьмешь ты, наконец, ручку?

После приведшей меня в ярость паузы его голос вновь зазвучал в трубке:

— Клэр на меня разозлилась. Бога ради, поторопись, — взмолился он.

— Провались в преисподнюю со своей Клэр! — в сердцах гаркнул я. — И слушай, что я буду говорить.

Я начал диктовать рассказ.

Одним из главных достоинств Берни была доведенная до совершенства способность записывать по собственной стенографической системе все, с какой бы бешеной скоростью ему ни диктовали. В конце я добавил, что отправляю фотографии с утренним самолетом.

— Пошли кого-нибудь встретить самолет. Гарантирую, что переданный материал — сенсация, — заключил я.

— Я все устрою. К завтрашнему дню у нас будет готовая вещь с разгаданным до конца убийством. Хорошей работы. Чет!