Том 24. Куда исчезла Чарити? - [40]

Она взяла у меня из рук высокий бокал и поставила его на впадинку между своими двумя потрясающими холмами.

— Скажите мне, Рик!..

Она часто-часто захлопала ресницами. Откровенно признаться, я не вполне понял цель этого маневра.

— Я уже наполовину свела вас с ума от эротического желания?

— Не наполовину, милая! — прохрипел я. — А полностью!

— Это замечательно! — Она самодовольно улыбнулась. — Но прежде чем мы что-то начнем, я хочу, чтобы вы обещали мне одну вещь!

— Какую?

— Я должна вернуться к себе на квартиру точно к восьми часам утра в понедельник! — заявила она не терпящим возражений голосом.

— Дорогая, — задыхаясь от счастья, пробормотал я. — Сегодня пятница, торжественно обещаю вам доставить вас домой утром в понедельник ровно в восемь часов!

— Пятница? — Она посмотрела на меня и печально вздохнула. — Проклятье! Какая жалость, Рик!

— О чем вы сожалеете?

— Понимаете, я была уверена, что сегодня четверг!

Роковой котенок (Пер. с англ. П. В. Рубцова)

Глава 1

Крошечный черно-белый котенок бесшумно пробежал по черному паласу, остановился на минуту, чтобы полюбоваться собой в зеркальной стене, а потом всеми четырьмя лапками принялся сражаться с длинными прядями шерсти черно-белого маленького коврика.

— Мышка! — добродушно рыкнул густой бас. — Типичный Эдипов комплекс. Видишь, Рик? Она воображает, что убивает свою мать.

Леонард Рид двинулся ко мне, радостно улыбаясь. На нем была облегающая черная водолазка, черные же брюки, такие узкие, что ширинка опасно бугрилась, ботинки на веревочной подошве и огромный платиновый браслет на правом запястье. Котенок устал убивать свою мамашу, быстро забрался вверх по алой шелковой портьере, аккуратно спрыгнул на раскрытую конторку Луи Квинз и принялся исследовать секреты старинной тонкой работы, не обращая внимания на ритуальную перуанскую маску над головой.

— Как насчет выпивки? — осведомился Рид.

— Бурбон со льдом, — ответил я.

Он нажал на потайную кнопку в замысловатой резной деревянной панели, и встроенный бар медленно распахнулся. Леонард Рид весил более двухсот фунтов, и только пара фунтов в области солнечного сплетения была жиром; все остальное — твердые мускулы. Каждый раз, наблюдая его схватку с быком в одной из дорогостоящих помпезных исторических эпопей, сразу же понимаешь: это настоящая борьба — не на жизнь, а насмерть; после первых десяти секунд начинаешь испытывать жалость к быку.

Его макушку украшал «коврик» из вьющихся черных с проседью волос, подчеркивающий широкий выпуклый лоб и тяжелый взгляд. Его глаза, асфальтово-серого цвета, смотрели на мир надменно: некоторые избранные находили это обворожительным, а остальные — просто вызывающим. В Голливуде можно найти самые разнообразные типажи, а Рид мог побить по крайней мере дюжину в день, не особо напрягаясь.

Он вручил мне стакан с выпивкой, развалился на кушетке, покрытой чем-то весьма напоминающим настоящую леопардовую шкуру, и около десяти секунд сосредоточенно потягивал свой мартини.

— Специалист по улаживанию неприятностей Холман, — неожиданно сказал он, — выехал на Запад с шестизарядным револьвером у каждого бедра и с холодной ухмылкой на губах. Он встречает лицом к лицу невероятные опасности — защитник правды, справедливости и своего великолепного высокопоставленного клиента, такого, как любвеобильный Леонард Рид.

— А что, ты уже мой клиент, Леонард? — вежливо осведомился я.

— Если рискнешь своей незапятнанной, пропахшей лавандой репутацией и станешь работать на порочного Леонарда Рида. Ты же знаешь, что о тебе будут говорить, старик? «Бедняга Рик Холман, представляете? Он сменил ориентацию на старости лет!»

— Не исключено, — ухмыльнулся я. — Барышня считала себя в полной безопасности, пока не стало слишком поздно.

— Ну ты и озорник! — Леонард с сомнением покачал головой. — Увы, этот приемчик проходит только с девственницами, а где в этом городишке найдешь совершеннолетнюю девственницу?

— Хороший вопрос, — согласился я. — Так в чем твоя проблема?

— Не думаю, что ты встречался с Клайвом Джорданом. Он жил тут некоторое время.

— Что-то не припомню, — честно признался я.

— Забавный мальчик. С большими амбициями. Думал, — Леонард тихонько вздохнул, — как и все остальные, что я смогу помочь ему сделать карьеру. Ты же знаешь, это не в моих силах. Когда становится известно, что кто-то был или все еще является интимным другом этого ужасного Леонарда Рида, — это все равно что поцелуй смерти. Клайв прожил тут около полугода, а потом, пару месяцев назад, уехал. Еще одна утрата… — Он провел тыльной стороной ладони по лбу — преувеличенно театральный жест, у актеров-любителей означающий печаль. — Пару дней страдаешь от одиночества, потом понимаешь, что жизнь благополучно продолжается, колодец никогда не пересохнет. Однако парень теперь распространяет обо мне всякие неправдоподобные истории. Мне это не очень-то по нраву. И я горю желанием узнать причину.

— А почему бы не спросить у него самого?

— Я пытался, но он отказывается говорить со мной. Знаешь, я убежден, что все мои попытки, образно выражаясь, только подливают масла в огонь. Он рассказывает всем и каждому, какое я обезумевшее чудовище, не выпускающее ни одной жертвы из своих когтей. Заявляет, что ему удалось удрать из этого дома лишь по воле счастливого случая и что я угрожаю разрушить его карьеру, если он не вернется, пустить в ход физическую силу или еще что-нибудь похуже! Это, конечно, фантазии чистой воды, однако в этом городишке чертовски много людей, готовых поверить каждому его лживому слову.