Том 20. Фланкер. Новая Бразилия - [72]

— Простите меня, мой старый друг, — сказал ему дон Лео примирительным тоном, — сознаюсь, я был не прав; но, окруженный врагами, ожидая каждую минуту сделаться жертвой измены, примером к чему может послужить поступок негодяя Доминго, я позволил себе допустить предположение…

— Всякое предположение, оскорбляющее честь Летучего Орла — ошибочно, — быстро перебил его Вольная Пуля. — Кто знает, может быть, в настоящую минуту, когда мы спорим о его честности, он рискует своей жизнью для услуги нам?

Слова эти произвели особое впечатление на слушателей; воцарилось глубокое молчание, которое нарушил Вольная Пуля, сказав:

— Я не сержусь на вас. Вы молоды, и потому язык ваш работает раньше мысли, но прошу вас, будьте осторожнее, иначе, рано или поздно, это может иметь для вас дурные последствия… По этому поводу я припоминаю один особенный случай, произошедший со мной в тысяча восемьсот пятьдесят первом году. Это случилось в то время, когда я возвращался из…

— Теперь, серьезно подумав об этом, — прервал его дон Лео, — я понял, что действительно ошибался.

— Я счастлив, что вы так чистосердечно сознаетесь в этом. Возвращаясь, однако, к нашему первому разговору, я должен вам признаться, что и сам беспокоюсь о Верном Прицеле, но только по другим причинам.

— Скажите же, по каким?

— Вот по каким: Верный Прицел — достойный и храбрый охотник, изучивший все индейские плутни, но у него нет никого, кто мог бы передать от него послание. В случае опасности и Летучий Орел — слабый ему помощник; если его узнают, храброму вождю останется только умереть рядом с ним — и он, я убежден в том, перед этим не остановится.

— Я также убежден в этом… но к чему такой поступок может привести? Каким образом, после этого несчастья, нам удастся спасти пленниц?

— Вот это-то и составляет трудность, — сказал Вольная Пуля, качая головой, — в этом-то вся заминка. К сожалению, помочь девушкам в таком случае будет практически невозможно, но, надеюсь, случай и не представится.

— Хотелось бы так полагать; но если это произойдет, что мы будем делать?

— Гм! Вы предлагаете мне вопрос, на который не очень-то легко ответить, дон Лео!

— Предположим же, что это так, — должно же найтись какое-нибудь средство!

— Тогда, тогда… Ей-ей! Не знаю еще, что сделал бы я тогда! Вот все, что я могу сказать вам, кабальеро: чем сидеть здесь, как глупый фламинго с подрезанными крыльями, я дорого бы дал, чтобы находиться в том проклятом городе и вблизи охранять моего старого товарища.

— Правду ли вы говорите? Действительно ли вырешитесь на такое предприятие? — радостно воскликнул дон Мигель.

— Вы сомневаетесь? — ответил ему охотник с удивлением. — Когда же это вы слышали, чтобы я хвастался тем, чего не в силах сделать?

— Не обижайтесь, мой старый друг, — живо возразил дон Мигель, — ваши слова так меня обрадовали, что в первую минуту я боялся им поверить.

— Всегда следует верить моим словам, молодой человек, — наставительно ответил охотник.

— Будьте спокойны! — сказал, смеясь, дон Мигель. — Больше я не стану в них сомневаться… Послушайте! Давайте предпримем это дело вместе!

— Войти в город вместе?

— Да!

— Мысль недурна, — промолвил довольный Вольная Пуля, — но как мы в него проникнем?

— Предоставьте это дело мне; я все устрою.

— Прекрасно! Но наша одежда не совсем похожа на индейскую, — заметил охотник, указывая на их дорожные костюмы. — Я вымажу себе лицо и руки и попытаюсь пройти; а вы уж там как сами придумаете…

— Положитесь на меня: я сделаю себе такой индейский костюм, в котором вам не удастся найти ни единого недостатка. А вы тем временем преображайтесь сами, как умеете.

Оба весело поднялись с мест, но дон Мариано удержал их.

— Вы серьезно решили идти в город? — спросил он.

— Конечно!

— Хорошо; и я иду с вами.

— Вы с ума сошли, дон Мариано?! — воскликнул дон Мигель. — Вы же совершенно не знаете индейцев, не понимаете ни одного слова из их языка, а хотите идти к ним! Да лучше просто умереть!

— Нет, — решительно возразил старик, — я хочу увидеть свою дочь!

Дон Мигель не в силах был противоречить старику, он молча опустил голову на грудь. Но Вольная Пуля, поняв, к каким гибельным последствиям приведет присутствие среди них дона Мариано, смело обратился к нему со словами:

— Извините, кабальеро, но вы, кажется, не обдумали как следует вашего решения. Мы с доном Мигелем надеемся еще кое-как провести индейцев; если же вы отправитесь с нами, то краснокожие с первого взгляда увидят, что вы белый, и тогда, понятно, ничто не спасет ни вас, ни нас. Если же вы упорно стоите на своем, то скажите мне, и я пойду с вами; умирать один раз!

— Да, я безумец, — прошептал со вздохом дон Мариано, — слишком скоро захотел увидеть свою дочь!..

— Положитесь на нас, бедный отец, — благородно ответил дон Мигель. — По тому, что мы сделали, судите о том, что можем мы сделать: мы попытаемся совершить невозможное, чтобы только возвратить вам ту, которая так дорога вам.

Дон Мариано от сильного волнения не в силах был возражать; с глазами, полными слез, он пожал молодому человеку руку и тяжело опустился на траву.

Оба смелых охотника принялись тщательно готовиться к отважному предприятию; они соорудили себе костюмы в соответствии с ролями, какие они готовились разыграть, приняв облик индейцев.