Том 2. Стихотворения (Маленькие поэмы) - [72]

«Есенин долго готовился к поэме „Страна негодяев“, всесторонне обдумывая сюжет и порядок событий в ней. Мысль о написании этой поэмы появилась у него тотчас же по выходе „Пугачева“ <в декабре 1921 г.>. По первоначальному замыслу поэма должна была широко охватить революционные события в России с героическими эпизодами гражданской войны. Главными действующими лицами в поэме должны были быть Ленин, Махно и бунтующие мужики на фоне хозяйственной разрухи, голода, холода и прочих „кризисов“ первых годов революции. Он мне читал тогда же <зимой 1921–1922 гг.> набросанное вчерне вступление к этой поэме… <…> Поэму эту он так и не написал в ту зиму и только уже по возвращении из-за границы читал из нее один отрывок. Первоначальный замысел этой поэмы у него разбрелся по отдельным вещам: „Гуляй-поле“ и „Страна негодяев“ в существующем тексте» (Восп., 1, 414).

Можно предположить, незавершенный текст «Повстанцев» и является первым из известных ныне этапов «разбредания» есенинского замысла, отмеченного мемуаристом.

Из автографа «Повстанцев» явствует, что он был начат непосредственно с заголовка; кроме того, имеющееся в нем деление на главки (I, II, III) проводилось не после, а по ходу записи стихотворных строк. Это, без сомнения, означает, что и заглавие произведения, и принцип подачи его текста в виде пронумерованных частей были обдуманы автором заранее.

Эти части имели отчетливые тематические различия. В первой из них говорилось о России, которую «междусобный рвет раздор»; во второй — о «встревожившем» родину «мятежнике» (Ленине, не названном по имени, но легко угадываемом по портретной характеристике). Судя по началу третьей, Есенин хотел показать в ней настроение русского человека в пору, предшествовавшую революционному взрыву.

Однако на строке «Цвели имперские сатрапы…» (см. раздел «Варианты», с. 248–250^*) запись текста «Повстанцев» была прекращена, и Есенин, вернувшись ко второй главке произведения, начал его кардинальную смысловую правку. Заменив строку «Россия! Страшный чудный сон» строкой «Украйна! Страшный чудный звон», он также обозначил к изъятию строки, посвященные Ленину. Самое же их начало («Суровый гений: <и т. д.>») было подвергнуто переработке немедленно. При этом, без сомнения, имелся в виду уже другой герой — «задорный гений», готовый, «ловко вспрыгнув на коня», лететь «навстречу буре». Если сопоставить эту характеристику человека с местом, где тот должен был действовать в произведении Есенина («Украйна»), то даже по этим немногим словам представляется, что имя нового героя — Нестор Махно.

Эту правку Есенин не завершил и, прервав ее буквально на полуслове («лет<ит?>»; см. раздел «Другие редакции» наст. тома, с. 185^*), отложил работу над поэмой.

Спустя некоторое время — уже на бумаге другого формата и другим карандашом — эта работа была продолжена. Скорее всего, вновь вернувшись к тексту «Повстанцев», автор решил, не вводя Махно в произведение (от этого он отказался раньше), углубить его народную мужицкую тему, намеченную в первой главке поэмы.

Так появился черновик, начинающийся со строки «Но что там за туманной дрожью?» (текст см. в разделе «Другие редакции», с. 185–186^*). По-видимому, он предназначался для продолжения первой главки «Повстанцев», но остался в архиве поэта, так и не попав при его жизни в печать.

Таким образом, из истории текста первой редакции «Повстанцев» явствует (в полном соответствии с рассказом И.И.Старцева) как то, что героями поэмы Есенин действительно хотел сделать «Ленина, Махно и бунтующих мужиков», так и то, что замысел поэта «разбрелся по отдельным вещам» (Восп., 1, 414). Однако эта редакция так и осталась незавершенной.

Вторая редакция произведения — Ред. II — была доведена до стадии белового автографа за подписью: «Сергей Есенин». По справедливому наблюдению первого исследователя творческой истории «Ленина» Ю.Л.Прокушева, здесь «авторская подпись как бы подчеркивает, что это — законченное произведение» (журн. «Москва», 1975, № 10, октябрь, с. 186). Однако и эта редакция не была отдана в печать.

Лишь третий вариант (Ред. III) — под заглавием «Отрывок из поэмы» — вышел в свет в «Круге-III». Есть основания полагать (см. об этом статью С.И.Субботина в кн. «Есенин академический…», М., 1995, с. 43–73), что фрагмент «Ученый бунтовщик, он в кепи..» (см. его как составную часть Ред. IV, с. 189^* наст. тома) присутствовал в не известной ныне наборной рукописи, сданной Есениным в Круг-III, но не был пропущен редактором альманаха А.К.Воронским.

Ред. IV была исполнена автором непосредственно на печатном тексте «Отрывка из поэмы» в Круге-III — Есенин выправил его и включил в него два значительных фрагмента: первый — «Ученый бунтовщик, он в кепи…», второй — строки, завершающие «Отрывок», начиная от слов «Его уж нет!..». Правка была выполнена здесь с исключительной тщательностью — были не только устранены опечатки и искажения, но расставлены недостающие знаки препинания и даже многоточия в конце строк и целые строки точек, разделяющие части текста. Кроме того, кое-где было изменено взаимное расположение этих частей — автор ликвидировал два пробела между строками, а в трех случаях из одной строки сделал две. Следует подчеркнуть, что указанные исправления и дополнения поэт произвел единовременно, одними и теми же красными чернилами, завершив текст подписью: «Сергей Есенин».