Том 2. Степные разбойники. Закон Линча - [164]

— Рассчитывайте на мое слово.

Подвижное лицо гамбусино приняло выражение необыкновенной хитрости и лукавства.

— Я на него рассчитываю, — сказал он, — но у вас есть много серьезных дел, которые отнимают все ваше время, и вы, может быть, невольно обо мне забудете.

— Вы не должны этого думать.

— Ни за что нельзя ручаться, сеньор — в жизни случаются такие странные обстоятельства.

— Что вы хотите сказать этим? Объяснитесь прямо.

Андрес Гарот приподнял свой плащ и вынул из-под него маленькую металлическую шкатулку, которую он поставил на стол возле Сына Крови.

— Вот, сеньор, — сказал он, — возьмите эту шкатулку и, как только я отправлюсь, откройте ее. Я уверен, что бумаги, которые вы в ней найдете, заинтересуют вас.

— Что это значит? — воскликнул Сын Крови в недоумении.

— Вы увидите сами, — спокойно отвечал гамбусино. — Теперь, даже если вы обо мне забудете, то я все равно буду отомщен.

— Знаете вы содержание этих бумаг? — спросил Сын Крови.

— Предположите, сеньор, что я шесть месяцев держал в руках эту шкатулку и даже не поинтересовался узнать, что в ней. Нет-нет, я не таков! Да вы сами увидите, что бумаги вас заинтересуют.

— Но отчего же, в таком случае, вы не передали мне их раньше?

— Потому что время для этого еще не наступило, сеньор. Я ждал случая, который сегодня и представился. Человек, желающий отомстить, должен иметь терпение.

Сын Крови не спускал глаз со шкатулки, причем руки его конвульсивно сжимались.

— Вы отправитесь сейчас? — спросил он у гамбусино.

— Сию минуту, сеньор, но только мы кое-что изменим в данной вами мне инструкции, если вы позволите.

— Говорите.

— Мне кажется, что если я буду возвращаться сюда, то мы потеряем много времени, чем Красный Кедр не замедлит воспользоваться, чтобы перебраться на другое место.

— Верно. Но что же делать?

— Очень просто: когда настанет время, то я зажгу в горах огонь, который послужит вам сигналом к выступлению в путь. Только было бы неплохо, если бы кто-нибудь сопровождал меня и спрятался бы там поблизости.

— Так и будет, как вы желаете, — произнесла Белая Газель, — вас будут сопровождать даже двое.

— Как так?

— Дон Пабло Сарате и я — мы намерены последовать за вами, — отвечала она, бросив на молодого человека взгляд, значение которого он тотчас же понял.

— Тем лучше, — произнес гамбусино, — мы можем отправиться когда только вам будет угодно.

— Хоть сию минуту! — воскликнули оба.

— Да, торопитесь, ибо каждое мгновение дорого, — с живостью сказал Сын Крови, сгоравший от желания остаться в одиночестве.

— Я только оседлаю лошадь, — заметил гамбусино.

— Хорошо, идите, мы подождем вас здесь.

Гамбусино вышел.

Оставшиеся молчали, одинаково заинтересованные содержимым маленькой шкатулки, которую Сын Крови прикрыл рукой, точно боясь, что ее у него отнимут.

Через несколько мгновений послышался цокот копыт, и в дверях показалась голова Гарота.

— Вот и я, — сказал он.

Белая Газель и дон Пабло встали.

— Едем, — сказали они, направляясь к выходу.

— Желаю вам успеха, — крикнул им Сын Крови.

— Сеньор, не забудьте про шкатулку, — с усмешкой сказал гамбусино, — вы увидите, что она заинтересует вас.

Через мгновение послышался удаляющийся лошадиный топот.

Оставшись один, Мститель встал, тщательно загородил вход в хижину, чтобы никто не помешал ему, вынул из кожаного мешочка несколько металлических крючков различной формы и снова сел.

Затем он взял шкатулку и внимательно осмотрел ее со всех сторон.

В ней не было ничего особенного. Это был, как мы уже как-то говорили, очень маленький ящичек из чеканной стали, сделанный с большим вкусом.

Несмотря на сильное желание узнать, что находится в шкатулке, Сын Крови колебался открыть ее. Эта вещица вызывала в нем волнение, в котором он не мог дать себе отчета. Ему казалось, что он уже видел ее когда-то, но, как он ни старался, он не мог припомнить, при каких обстоятельствах это было.

Так просидел он довольно долгое время, погруженный в различные воспоминания.

Наконец он поднял голову, тряхнул волосами и провел рукой по лбу.

— Отчего я колеблюсь? — сказал он сам себе. — Ведь сейчас я узнаю, в чем дело. Но что-то говорит мне, что на этот раз мои поиски увенчаются успехом.

С этими словами он взял один крючок и вставил его в замочную скважину, но волнение его было столь сильным, что он никак не мог повернуть инструмента и в гневе отбросил его в сторону.

— Что это со мной? — сказал он. — Надо успокоиться и взять себя в руки.

Немного погодя он снова взял крючок и на этот раз легко открыл шкатулку, с поспешностью заглянул в нее и увидел в ней два письма, пожелтевших от времени.

При виде их он даже побледнел, очевидно, сразу узнав почерк. Радостный крик вырвался у него из груди. Он схватил письма и воскликнул голосом, котором не было почти ничего человеческого:

— Вот они, те доказательства, которые я считал уничтоженными!

Он осторожно развернул бумагу, чтобы она не разорвалась на сгибах, и начал читать.

Вскоре из его стесненной груди вырвался вздох удовлетворения.

— О! — прошептал он. — Наконец-то Бог передает вас мне. Теперь мы сведем наши счеты…

Затем он бережно уложил письма обратно в шкатулку, закрыл ее и спрятал у себя на груди.