Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести - [106]

— Мы тоже около школы сад посадили, — ввернула словечко Чечек.

— А, видишь? Вот посмотри на эту Чечек. Она уже в аиле жить не будет. Она учиться пойдет, будет одной из тех, которые пробуждают природу всюду, где бы они ни были! Такие и дороги прокладывают, и электростанции строят, и сады сажают! Вот с этой стороны посмотри на Горный Алтай — может, ты и почувствуешь, что не так уж тут дико и пустынно!.. — И добавил, подавая Андрею Никитичу аппарат: — Давай крути! Запечатлевай эти тихие горы и безмолвие. Скоро настанет время, когда ты этого безмолвия даже и в алтайских долинах не найдешь!

Когда засняли все, что хотелось седому режиссеру, то взобрались на гору и оттуда глядели на озеро.

— Так расскажите же, что за чудеса такие знаете вы про это озеро? — спросил режиссер. — Ну, кто знает, ребята?

— Я знаю про озеро! — крикнул черноглазый Нуклай и поднял руку, как в школе.

— А я тоже знаю, — сказала Чечек, — мне бабушка рассказывала.

— Тебе бабушка рассказывала, а я сам видел, — сказал Колька Манеев.

Только маленькая Чоо-Чой молчала. Она тоже знала и видела, но плохо говорила по-русски, потому и не хотела рассказывать.

— Ну, рассказывайте все по очереди, — сказал Андрей Никитич.

А седой режиссер вынул записную книжечку и карандаш. И вот что он записал в своей книжечке.

…Жил здесь когда-то молодой богатырь. Один раз проезжал этот богатырь мимо озера Аранур, захотел напоить коня и влетел на коне прямо в озеро. Влетел, а обратно не выплыл — вода утащила, сразу на дно пошел. Только крикнуть успел. А потом выплыл, но не здесь, а в Телецком озере. А Телецкое озеро очень далеко отсюда…

Озеро Аранур всегда тихое. А однажды вдруг заволновалось. И пастухи увидели, что ворочается в озере рыба не рыба, кит не кит. Ну, что-то огромное! Побежали на коннозавод, рассказали директору. Собрался народ. И все видели: ворочается какая-то зверюга в озере, едва помещается. Захотели поймать. Вбили на берегу два столба. На крепкую рукоятку насадили железную «кошку», а на «кошку» — мясо. Привязали «кошку» тросами к столбам и пустили в воду. Стали ждать. Час ждут, два… пять часов ждут. Ничего. Все тихо. Директор ушел — к нему кто-то из треста приехал. И народ к ночи по домам разошелся. А утром пришли — что такое? Один столб покривился, другой столб вырван, трос оборван… А «кошка» с куском мяса пропала, пропала в неизвестной глубине. И снова стало тихо на озере Аранур. Откуда появилась огромная рыба? Куда ушла?..

И стали люди думать, что у этого озера дна нет. Может, оно под землей соединяется с Телецким озером? А может, и с океаном?.. Были на Арануре и исследователи-геологи. Они решили измерить глубину озера. Спустили лот на тысячу восемьсот метров, но дна так и не достали — лота не хватило.

И еще: есть недалеко от этого озера четыре речки, у которых нет устья. Текут, текут, а потом вдруг исчезают, уходят под землю. И люди думают, что здесь есть подземная пещера.

И еще удивительное явление видели на озере Аранур. Зимой, в сильный мороз, озеро замерзает на целый метр. И вдруг, среди зимы, неизвестно почему озеро взрывается со страшной пальбой, и лед взлетает вверх со столбом воды. А потом лед падает обратно, озеро снова замерзает. И опять все тихо.

Люди не любят это озеро, в нем никто не купается. И рыбу не ловят. И ни одна водяная птица не садится на это озеро…

— А наш учитель купался, его не стащило, — добавил Нуклай ко всем этим рассказам, — только он тоже дна не достал[21].

— Интересно… — задумчиво сказал седой режиссер. Поставил точку и закрыл книжечку.

А Андрей Никитич вынул из кармана горсть конфет и роздал ребятишкам:

— Вот вам! За рассказ.

— Андрей Никитич, а дальше куда поедете? — спросила Чечек, спрятав конфетку в рукав: это бабушке Тарынчак.

— А дальше отвезем вас всех домой и поедем в Улаган. А потом на Телецкое озеро.

Чечек задумалась, глядя на дальние вершины. Вот бы и она поехала, посмотрела бы это озеро… И весь Алтай посмотрела бы! И весь мир посмотрела бы!

— Андрей Никитич, — попросила она, — напишите мне письмо.

— Письмо? — засмеялся Андрей Никитич. — С удовольствием. А что тебя интересует?

— Когда будете в Телецком, посмотрите: правда, что там яблони растут, или нет? И тогда напишите. Пожалуйста!

— Хорошо, — ответил Андрей Никитич, — обязательно посмотрю и обязательно напишу.

СНОВА НА КАТУНИ

Костя Кандыков уже начал скучать в тайге со своим кроличьим стадом. День ото дня становилось тревожнее, беспокойнее от забот и дум. Ему казалось, что сад без него заброшен, что Анатолию Яковлевичу не до яблонек: сейчас горячая пора в колхозе, а он секретарь партийной организации — должен и проверять, и помогать колхозу. Ребята почти все разъехались по своим деревням, а те, кто остался, кажется, не очень болеют за молодой сад. Может, забегут, поглядят, выдернут травинку-другую да и опять забудут про яблоньки… А их, наверно, поливать надо — погода стоит жаркая.

— Ну что я тут с ними сижу? — с нарастающей досадой говорил Костя, глядя на кроликов. В тайге, в одиночестве, он привык вслух разговаривать сам с собой. — Ну какой от меня толк? Подумаешь — накосить охапку травы да бросить за изгородь! Это и Алешка мог бы…