Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести - [100]
— Я и русские знаю! — сказала Чечек, когда прочитала все, что знала по-алтайски.
Дед кивнул головой:
— Давай русские!
Дедушка Торбогош так же покачивал головой. А бабушка Тарынчак почти ничего не понимала, но она улыбалась: то, что читала Чечек, было как песня. А песню, иногда и не понимая, слушать радостно.
После ужина дедушка Торбогош вышел посидеть под звездами, и Чечек примостилась около него.
— Хорошие песни ты знаешь! — сказал дедушка. — А скажи-ка мне еще раз про пастуха.
Чечек снова начала читать:
И дедушка, шевеля губами, повторял за ней слова. А потом вздохнул и сказал:
— Хороший человек сложил эту песню!
— Это Кучияк сложил, — сказала Чечек.
Дедушка Торбогош взглянул на нее:
— Кучияк? Павел Кучияк — Ийт-Кулак — Собачье ухо?
— Почему Ийт-Кулак?
— А это его настоящее имя. Так звали раньше… Да, я слышал о нем. И отца знал. Шаман у него был отец. Плохой человек. Обманывал бедный народ, бубном гремел. Сколько одних лошадей погубил, самых лучших лошадей!..
Дедушка медленно, словно глядя в далекое прошлое, рассказывал Чечек о страшных и темных делах шаманов. Свадьбу справляют — шамана зовут. Заболел ли кто — шамана зовут. Умер ли кто, родился ли — опять шамана зовут… Идет шаман в аил и тащит за собой всяких богов и духов — добрых и злых. Тут и добрый Ульгень, и злой Эрлик, и небесные управители, и духи гор… И всем богам нужны жертвы: добрым — благодарственные, злым — умилостивительные. Народ алтайский тогда был темный и робкий, природа своими тайнами пугала его, и люди верили шаманьим сказкам. Лучшую лошадь в хозяйстве выбирал шаман для жертвы. И лошадь ту, привязав веревками за ноги, живую раздирали во все стороны и, привязав жердь на спину, ломали ей хребет…
— Ой, дедушка, как страшно! — прервала деда Чечек. — Неужели живую?
— Да, живую. А потом начинал этот шаман бить в бубен, петь, завывать и кружиться. И будто все время с богами говорит, а боги ему его же голосом отвечают: «Ао, кам, ао!..» Ну что ж? Так и больных лечили. Шаман пляшет, с богами перекликается, а болезнь человека сжигает. Умирает больной — шаман не виноват, значит, богам так нужно или жертва была плоха. Так люди и умирали без помощи. Многие умирали. Темное время было. Вспоминать трудно моему сердцу. Но зато, когда вспомнишь и сравнишь, — сразу жить радостнее. По-другому теперь живем. Светлый день наступил для алтайского народа!..
— Дедушка, а неужели Кучияк тоже с отцом шаманил?
— Э, нет! Кучияк отца своего не любил. Он ушел от него к деду своему, к Кучияку, и даже имя его взял. Там и жил. А деда его я, Чечек, хорошо знал. Это был большой человек, умный человек, сказитель. Таких сказителей, как был старый Кучияк, пожалуй, теперь и не найдешь на Алтае. Как возьмет свой топшур[16], как начнет петь какое-нибудь сказание — одну ночь поет, другую ночь поет, третью ночь поет… Мог целую неделю петь — и все будет складно и все умно. А откуда знал? Что от старых людей слышал, а что сам придумывал. Вот у него и Павел научился. А потом и сам большим человеком стал. В русском университете учился. Его в партию приняли. А ну-ка, Чечек, скажи еще раз, как там пастух на горе стоит!
Но Чечек уже надоело читать про пастуха.
— Я тебе завтра прочитаю, ладно, деда?
— Э! Завтра! — повторил дедушка Торбогош. — Завтра мой Серый в тайгу бежать будет.
— Как? Опять в тайгу? — закричала Чечек. — Сразу!
— Надо. В шестой бригаде давно не был.
— Дедушка, — ласково сказала Чечек, отводя рукой его дымящуюся трубку и заглядывая ему в глаза, — возьми и меня в шестую бригаду. Дедушка, э! Я давно табунов не видела. Возьми, дедушка!
Дедушка Торбогош со скрытой усмешкой покосился на нее и сказал:
— Если сама проснешься, поедем. Будить не буду.
Чечек вскочила, захлопала в ладоши:
— Я проснусь, проснусь! Только ты скажи: а какую лошадь взять? Дай порезвее, дедушка, чтобы от твоего Серого не отставала!..
…Еще лежала на траве тяжелая роса, еще волоклись, цепляясь за хвою, туманы, а уж дед Торбогош и Чечек мчались на лошадях по таежной тропе. Прозрачное бледно-зеленое небо сияло над тайгой, и прекрасная, как во сне, белая мерцающая звезда низко висела над острыми конусами гор.
Чечек не погоняла своего рыжего Арслана: он сам бежал за конем деда Торбогоша. Острая лесная свежесть разогнала сон. От быстрой езды захватывало дух и во всем теле возникало горячее ощущение счастья.
Потом начались крутые подъемы по каменистым тропкам, еле заметным, заросшим пушистыми листьями камнеломки. Лошади пошли шагом. Они внимательно глядели под ноги и осторожно выбирали место, куда поставить копыта. Небо розовело, разгоралось. Белая звезда незаметно утонула в розовом океане утренней зари. В тайге начинали позванивать птичьи голоса. И когда всадники поднялись на перевал, навстречу им из-за горы взошло солнце.
Дед обернулся к Чечек:
— Не спишь? С лошади не падаешь?
— Что ты, дедушка? Вот еще!
За перевалом светлее стала тайга, и лошади по брюхо утонули в густой траве. Луговая герань заглядывала прямо в лицо Чечек своими любопытными голубыми цветами. Мощные дудники с корзинами белых соцветий, жесткие ветки отцветших кустов маральника, тонкие пестрые саранки, бархатные красные шапочки мытника — все смешалось и перепуталось в зеленом веселье кустов и трав.
Рассказы о детях. Рисунки В. Ладягина. Содержание: Валентина Путилина. Дорогие ребята! (вступление) Любовь Воронкова. Что сказала бы мама? (рассказ) Любовь Воронкова. Трудный овражек (рассказ) Любовь Воронкова. Ночная тревога (рассказ) Для младшего школьного возраста.
Эта книга – о судьбе девочки-пионерки Зины Стрешневой. У неё умерла мать. Потерять так рано мать – само по себе тяжёлое горе. Но Зине, старшей сестре, пришлось принять на себя заботу о хозяйстве, о младших братишке и сестрёнке, постараться сохранить тот же уклад жизни, что был и при матери. Для этого нужно большое мужество, и этого мужества у девочки не всегда хватало.Не совсем гладко сложилась у неё жизнь и в школе, и в пионерском отряде. У Зины были срывы, были и тяжёлые дни, когда она падала духом. Может, и совсем плохо обернулось бы дело, если бы не поддержали её друзья.Эта книга – о дружбе настоящей и ненастоящей, о мужестве и долге, о принципиальности и подлинно пионерском поведении в жизни.
Повесть "Личное счастье" - продолжение повести "Старшая сестра" - истории о Зине Стрешневой и ее одноклассниках. Для среднего и старшего возраста. Рисунки В.Панова.
В романе «Сын Зевса» известной детской писательницы Любови Воронковой описываются детство и юность знаменитого полководца Античности, политика и государственного деятеля Александра Македонского (356–323 гг. до н. э.), условия, в которых он рос и воспитывался, его первые самостоятельные шаги на военном и государственном поприще.Для среднего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книжке для малышей рассказывается о смешной девочке Маше, которая не убирала свои вещи на место. И что из этого вышло.
В первый том Собрания сочинений входят повести: «Маша-растеряша», «Солнечный денёк», «Снег идёт», «Золотые ключики», «Подружки идут в школу», «Командир звёздочки», «Волшебный берег», «Девочка из города», «Сад под облаками», «Гуси-лебеди».