Том 2. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы I — XXX) - [19]

Тут мистер Уинкль запнулся, ибо на физиономиях как мистера Тапмена, так и доктора отразилось сильное волнение.

— Этого джентльмена я уже встречал,— с ударением сказал доктор.

— Вот как! — воскликнул мистер Уинкль.

— И… и этого человека тоже, если не ошибаюсь,— добавил доктор, устремив испытующий взгляд на незнакомца в зеленом фраке.— Вчера вечером я сделал этому субъекту одно весьма настоятельное предложение, которое он счел уместным отклонить.

С этими словами доктор грозно посмотрел па незнакомца и шепнул что-то своему другу, лейтенанту Теплтону.

— Не может быть! — воскликнул этот джентльмен, когда замер шепот.

— Я утверждаю! — возразил доктор Слеммер.

— Вы обязаны рассчитаться с ним сейчас же! — внушительно пробормотал владелец складного стула.

— Не волнуйтесь, Пейн,— вмешался лейтенант.— Разрешите вас спросить, сэр,— обратился он к мистеру Пиквику, который был весьма озадачен этой неучтивой интермедией,— разрешите вас спросить, принадлежит ли этот человек к вашей компании?

— Нет, сэр,— ответил мистер Пиквик.— Он — наш гость.

— Если не ошибаюсь, он состоит членом вашего клуба? — осведомился лейтенант.

— Никоим образом,— сказал мистер Пиквик.

— И он не носит значка вашего клуба? — продолжал лейтенант.

— Нет! — отвечал изумленный мистер Пиквик.

Лейтенант Теплтон круто повернулся к своему другу доктору Слеммеру, слегка пожав плечами, словно не совсем доверял его памяти. У маленького доктора вид был гневный, но озадаченный, а мистер Пейн злобно взирал па лучезарную физиономию ничего не подозревавшего мистера Пиквика.

— Сэр! — сказал доктор, внезапно обратившись к мистеру Тапмену, таким тоном, что этот джентльмен вздрогнул, как будто ему в икру коварно воткнули булавку.— Вчера вечером вы были здесь на балу?

Мистер Тапмен слабо прошептал «да», не спуская в то же время глаз с мистера Пиквика.

— Этот человек вас сопровождал? — продолжал доктор, указывая на незнакомца, оставшегося невозмутимым.

Мистер Тапмен подтвердил этот факт.

— Итак, сэр,— сказал доктор незнакомцу,— я вас спрашиваю еще раз, в присутствии этих джентльменов, угодно ли вам вручить мне вашу визитную карточку и дать мне возможность обращаться с вами, как с джентльменом, или вы вынудите меня расправиться с вами самолично и незамедлительно?

— Позвольте, сэр! — сказал мистер Пиквик.— Не получив некоторых объяснений, я не могу допустить дальнейшего развития этой истории. Тапмен, расскажите, в чем дело.

После такого торжественного призыва к нему лично мистер Тапмен вкратце изложил суть дела; слегка коснулся вопроса о позаимствованном фраке; распространился на тему о том, что все произошло «после обеда»; в заключение добавил несколько покаянных слов и предоставил незнакомцу оправдываться по мере собственных сил и умения.

Тот, казалось, готов был приступить к делу, как вдруг лейтенант Теплтон, посматривавший на него с большим любопытством, спросил, не скрывая презрения:

— Не видал ли я вас в театре, сэр?

— Несомненно,— ответил незнакомец, нимало не смутясь.

— Это странствующий актер! — презрительно сказал лейтенант, обращаясь к доктору Слеммеру.— Он играет в пьесе, которая идет завтра вечером в Рочестерском театре для офицеров Пятьдесят второго полка. Вы не можете требовать от него удовлетворения, Слеммер… это невозможно!

— Никак! — с достоинством заметил Пейн.

— Сожалею, что поставил вас в такое неприятное положение,— обратился лейтенант Теплтон к мистеру Пиквику.— Разрешите вам сказать, что во избежание повторения подобных сцен следует быть более осмотрительным в выборе друзей. Прощайте, сэр! — И лейтенант быстро вышел из комнаты.

— А мне разрешите сказать, сэр,— произнес вспыльчивый доктор Пейн,— что, будь я Теплтоном или будь я Слеммером, я дернул бы за нос вас, сэр, и всех ваших друзей. Да, сэр, всех. Меня зовут Пейн, сэр, доктор Пейн Сорок третьего полка. Прощайте, сэр.

Закончив свою речь и произнеся последние два слова на высокой ноте, он величественно прошествовал вслед за своим другом; за ним по пятам шел доктор Слеммер, который не сказал ничего и удовольствовался лишь тем, что испепелил компанию одним взглядом.

В продолжение вышеизложенных вызывающих речей крайнее недоумение и ярость распирали благородную грудь мистера Пиквика, грозя разорвать его жилет. Он стоял окаменевший и смотрел в пространство. Стук захлопнувшейся двери заставил его опомниться. Ярость была написана на его лице, и глаза пылали, когда он ринулся вперед. Уже рука его коснулась дверной ручки; еще секунда — и она впилась бы в горло доктора Пейна 43-го полка, если бы мистер Снодграсс не ухватил своего высокочтимого наставника за фалды фрака и не оттащил от двери.

— Держите его! — кричал мистер Снодграсс.— Уинкль, Тапмен! Он не смеет из-за этого подвергать опасности свою драгоценную жизнь.

— Пустите меня! — сказал мистер Пиквик.

— Держите его крепко! — кричал мистер Снодграсс; и соединенными усилиями всей компании мистер Пиквик был водружен в кресло.

— Оставьте его в покое,— сказал незнакомец в зеленом фраке.— Грогу——забавный старый джентльмен ——какой вздор——проглотите-ка этого——ах!——отличное лекарство.

Проверив предварительно доброкачественность смеси, приготовленной мрачным субъектом, незнакомец поднес стакан к губам мистера Пиквика, и остаток содержимого быстро исчез.