Том 2. Пьесы 1856-1861 - [15]

Жадов. Так я лучше перейду в другое место.

Вышневский. Сделай милость. (Уходит.)

Явление десятое

Жадов и Юсов.

Юсов(смотря ему в глаза). Ха, ха, ха, ха!..

Жадов. Чему вы смеетесь?

Юсов. Ха, ха, ха!.. Да как же не смеяться-то? С кем вы спорите? ха, ха, ха! Да на что же это похоже?

Жадов. Что же тут смешного?

Юсов. Что ж, дядюшка-то глупее вас? А, глупее? Меньше вас понимает в жизни? Да ведь это курам на смех. Ведь этак вы когда-нибудь уморите со смеху. Помилуйте, пощадите, у меня семейство.

Жадов. Вы этого, Аким Акимыч, не понимаете.

Юсов. Понимать-то тут нечего. Хоть тысячу человек приведите, все бы померли со смеху, глядя на вас. Этого человека вам бы слушать надобно было, разиня рот, чтобы словечка не проронить, да слова-то его на носу зарубить, а вы спорите! Ведь это комедия, ей-богу, комедия, ха, ха, ха!.. Вот вас дядюшка-то и отделали, хе, хе, хе! да еще мало. То ли бы следовало. Будь я на его месте… (Делает строгую гримасу и уходит в кабинет.)

Явление одиннадцатое

Жадов(один, подумав). Да, разговаривайте! Не верю я вам. Не верю и тому, чтобы честным трудом не мог образованный человек обеспечить себя с семейством. Не хочу верить и тому, что общество так развратно! Это обыкновенная манера стариков разочаровывать молодых людей: представлять им все в черном свете. Людям старого века завидно, что мы так весело и с такой надеждой смотрим на жизнь. А, дядюшка! я вас понимаю. Вы теперь всего достигли — и знатности, и денег, вам некому завидовать. Вы завидуете только нам, людям с чистой совестью, с душевным спокойствием. Этого вы не купите ни за какие деньги. Рассказывайте что хотите, а я все-таки женюсь и буду жить счастливо. (Уходит.)

Вышневский и Юсов выходят из кабинета.

Явление двенадцатое

Юсов и Вышневский.

Вышневский. На ком он женится?

Юсов. На Кукушкиной. Дочь вдовы коллежского асессора.

Вышневский. Ты знаком с ней?

Юсов. Так-с, с мужем был знаком. Белогубов на другой сестре жениться хочет.

Вышневский. Ну, Белогубов другое дело. Во всяком случае, ты к ней съезди. Растолкуй ей, чтобы она не губила своей дочери, не отдавала за этого дурака. (Кивает головой и уходит.)

Явление тринадцатое

Юсов(один). Что это за время такое! Что теперь на свете делается, глазам своим не поверишь! Как жить на свете! Мальчишки стали разговаривать! Кто разговаривает-то? Кто спорит-то? Так, ничтожество! Дунул на него, фу! (дует) — вот и нет человека. Да еще с кем спорит-то! — С гением. Аристарх Владимирыч гений… гений, Наполеон. Ума необъятного, быстрота, смелость в делах. Одного не достает: в законе не совсем тверд, из другого ведомства. Кабы Аристарх Владимирыч, при его уме, да знал законы и все порядки так, как его предшественник, ну и конец… конец… и разговаривать нечего. Поезжай за ним, как по железной дороге. Так ухватись за него, да и ступай. И чины, и ордена, и всякие угодья, и дома, и деревни с пустошами… Дух захватывает! (Уходит.)

Действие второе

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Фелисата Герасимовна Кукушкина, вдова коллежского асессора.

Юлинька, Полина } ее дочери.

Аким Акимыч Юсов.

Василий Николаич Жадов.

Онисим Панфилыч Белогубов.

Стеша, горничная девушка.

Комната в доме Кукушкиной: обыкновенная гостиная в небогатых домах. Посредине дверь и налево дверь.

Явление первое

Юлинька, Полина стоят перед зеркалом и Стеша со щеткой и крылом в руках.

Стеша. Ну вот, мои барышни и готовы. Хоть сейчас женихи наезжайте, как на выставку выставлены, первый сорт. Такой форс покажем — в нос бросится. Генералу какому не стыдно показать!

Полина. Ну, Юлинька, по местам; сядем, как умные барышни сидят. Сейчас маменька будет нам смотр делать. Товар лицом продает.

Стеша(стирая пыль). Да уж как ни смотри, все в порядке, все на своем месте, все подшпилено да подколоно.

Юлинька. Она у нас такой ревизор; что-нибудь отыщет.

Садятся.

Стеша(останавливается посреди комнаты). Уж и в самом деле, барышни, вам от нее житья нет вовсе. Муштрует, муштрует, как солдат на ученье. Все на вытяжке да на вытяжке, — только что ноги поднимать не заставляет. А уж надо мной-то измывается, измывается — одной только чистотой одолела. (Стирает пыль.)

Юлинька. Нравится тебе твой жених, Василий Николаич?

Полина. Ах, просто душка! А тебе твой Белогубов?

Юлинька. Нет, дрянь ужасная!

Полина. Зачем же ты маменьке не скажешь?

Юлинька. Вот еще! Сохрани Господи! Я рада-радехонька хоть за него выйти, только бы из дому-то вырваться.

Полина. Да, правда твоя! Не попадись и мне Василий Николаич, кажется, рада бы первому встречному на шею броситься: хоть бы плохенький какой, только бы из беды выручил, из дому взял. (Смеется.)

Стеша(нагибаясь под диван). Уж истинно мука мученическая. Вот уж правду, барышня, говорите.

Полина. Другие девушки плачут, Юлинька, как замуж идут: как же это с домом расстаться! Каждый уголок оплачут. А мы с тобой — хоть за тридевять земель сейчас, хоть бы какой змей-горыныч унес. (Смеется.)

Стеша. Вот, не сотри я здесь, — так будет на орехи. А кто тут увидит, кому нужно! (Стирает под зеркалом.)

Юлинька. Ты счастлива, Полина; тебе все смешно; а я так серьезно начинаю подумывать. Выйти замуж не хитро — эта наука нам известна; надобно подумать и о том, как будешь жить замужем.