Том 2. Новая анатомия - [24]

Лидочка потопталась на месте, поморгала глазами и вдруг громко заплакала.

— Девочка, девочка! О чем плачете? Не плачьте, барышня! Пойдемте со мной, угощу вас шоколадкой!

Лидочка подняла глаза и увидела перед собой старичка в золотых очках, в белом картузе, засаленном клетчатом пиджаке и коротких, до щиколотки, брюках, из-под которых виднелись грязные шёлковые носки ярко зелёного цвета.

— Пойдемте, барышня, ко мне, мы вас успокоим! — говорил старичок, шевеля серыми колючими усиками и маленькой бородкой, похожей на воробьиный хвостик.

Старичок протянул руку и взял Лидочку за плечо.

— Девочка, девочка! Пойдемте скорее со мной. Перестаньте плакать. Сейчас мы вас успокоим. Найдем папу, маму и домой приведём, — говорил старичок, подталкивая Лидочку к дому. Руки у старичка дрожали. Старичок хватал Лидочку то за головку, то за плечо, то прямо за подбородок. От старичка пахло одеколоном и корытом, в котором моют грязное бельё. Старичок семенил ножками и, все подталкивая Лидочку, очутился с ней в подъезде дома.

— Не хочу сюда! — закричала Лидочка.

С улицы в подъезд заглянула дама с портфелем подмышкой.

Старичок улыбнулся в сторону дамы и сжав пальцем шею Лидочки сказал:

— Ну зюся! зюся! не капризничай. Промочила ножки и пойдем скорее домой кашку есть. Ты видишь, папа тебя очень любит!

И несмотря на сопротивление Лидочки, поволок её вверх по лестнице.

Лидочка начала кричать, но старичок зажал ей рот и глаза рукой. Лидочка слышала как старичок возился и пыхтел около двери, стараясь её открыть, не выпуская Лидочки из рук. Потом Лидочку подняли на воздух, пронесли несколько шагов и положили на что-то шершавое и колючее. Лидочка открыла глаза и увидела себя на старом бархатном диване, в длинной узкой комнате с грязными пустыми стенами и серым потрескавшимся потолком. Кроме дивана, в комнате стояло большое корявое кресло с деревянным сиденьем и два ломберных стола. На одном столе лежала груда грязного тряпья, а на другом битая и не мытая посуда с объедками пищи. Больше в комнате ничего не было, если не считать висевшего на стене огромного, треснутого в длину и заклеенного полоской жёлтой бумаги зеркала, вонючего ведра между окном и диваном и разбросанных по всему полу спичек, окурков и пустых консервных банок. В комнате, несмотря на день, горело электричество. тусклая лампочка под потолком. Окно было занавешено толстым стёганым одеялом.

Старичок стоял над диваном и, как кролик, двигая губами, усами и носом, смотрел на Лидочку.

Лидочка села на диван и хотела уже заплакать, но старичок опять зажал ей рот рукой и прошипел:

— Заплачете, барышня, так я вам больно сделаю, возьму и оторву вашу головку. Вы умрете и ваша мама вас больше не увидит.

Лидочка заплакала. Старичок ещё сильнее сжал ей рот. Лидочка начала отбиваться, но старичок повалил её на диван и грязным пальцем полез ей в рот. Лидочка закричала во весь голос. Но старичок засунул свой палец прямо Лидочке в глотку. Лидочка поперхнулась и закашлялась.

— Замолчи! — сказал ей старичок и вдруг прибавил страшным голосом: — Если закричишь, я тебя начну разрывать!

Голос был такой страшный, что Лидочка замолчала.

Старичок сел на диван рядом с Лидочкой.

— Ну вот, — сказал старичок, двигая около Лидочкиного лица своими вонючими пальцами с длинными коричневыми ногтями, — ну вот барышня и успокоились. Вы меня, барышня, напрасно боитесь. Я ведь добрый-добрый. И зовут меня дядя Мика. Дядя Мика любит таких маленьких барышень, как вы. Дядя Мика играет с такими барышнями в разные игры и угощает маленьких барышень вкусными шоколадными пумпошками. Дядя Мика очень добрый. Сейчас добрый дядя Мика разденет маленькую барышню и положит ее голенькую на шёлковую подушку.

С этими словами дядя Мика начал раздевать Лидочку. Лидочка была так напугана, что молчала и не сопротивлялась. Дядя Мика снял с неё платьице, рубашечку и штанишки и Лидочка осталась голенькая, в одних только туфельках и носочках.

Старичок кинулся на Лидочку и Лидочке показалось, что он сейчас укусит её за живот. Лидочка закричала. Сейчас же дядя Мика всунул ей в рот свой палец.

— Молчать! — крикнул дядя Мика и ласковым голосом прибавил: — А если маленькая барышня не замолчит, мы ещё дальше воткнём ей в горлышко свой палец, а потом выбросим маленькую барышню в окошко. Маленькая барышня упадёт и сломает все свои маленькие косточки.

Лидочка молчала и с ужасом смотрела на старичка. А старичок опять уткнулся лицом в Лидочкин животик. Колючие борода и усы кололи Лидочку.

— Дядя Мика! Дядя Мика! — тихо кричала Лидочка[1].

Но дядя Мика опять сунул палец Лидочке в рот. В это время в дверь постучали.

— Кто там? — резким голосом спросил дядя Мика, зажимая Лидочке рот.

— Откройте! у вас девочка! — крикнул за дверью женский голос.

— У меня никого нет! — ответил дядя Мика.

Лидочка высвободила рот и собралась громко заплакать. Дядя Мика схватил Лидочку за горло и начал её душить.

— Не смей пикнуть! — прохрипел дядя Мика.

— Откройте дверь! — раздался из коридора мужской голос.

Потом этого противного старика высекли и посадили в тюрьму, а Лидочку вернули к папе и маме.

<Сентябрь 1935>