Том 2. Круги по воде - [118]
— Почему? Господи! Почему?
— Потому что она меня любит. Если бы ей предложили на выбор меня, каков я есть — нищий, выгнанный с завода за забастовку, попавший под надзор полиции — или кучу золота — будьте покойны — ха-ха! — она выбрала бы меня.
— Но раз вы уже утонете, — рассудительно возразил антрепренер, — ей уж выбора не будет.
— Если она узнала бы, что я утонул — это убило бы ее, — разнеженно прошептал самоубийца, одним взмахом салфетки утирая жирные губы и крупную слезу в уголке глаза.
— Однако раньше вы об этом не думали? — съязвил антрепренер.
— Раньше у меня было только одно чувство — голод. Тогда уж ни о чем не думаешь. А раз человек сыт — он добрее и не прочь подумать о своих ближних.
Полное лицо спасителя налилось кровью.
— О, черрт? — испуганно вскричал он. — Не раздумали ли вы топиться?
Худой опустил голову и задумался.
— Нет, пожалуй… Дело такое, что раздумать нельзя. В сущности, что изменилось с тех пор, как вы меня оттащили от перил моста? Только то, что я сыт и в кармане лежит золотой?
— Конечно, конечно, — подхватил антрепренер. — Только и всего. А завтра вы опять будете голодны, а если начнете есть, то через неделю от золотого ничего и не останется.
— Ну, нет, — глубоко задумавшись, покачал головой самоубийца. — На этот золотой можно сделать лучше: поехать в другой город и поступить на завод.
— Глупости! Глупости!!! Кто вас там примет? Везде полные штаты даже с избытком.
— Это ничего… Если хороший мастер — его всегда возьмут. А я, по механическому делу — о-о, какой дока!
— Все равно, если под надзором полиции — через месяц опять вылетите и опять голодать будете. Уж поверьте-с.
— Почему же? Буду жить скромненько… Для семьи… Полиция меня и не будет трогать. Накоплю деньжонок… Вы знаете, такой мастер, как я, может до ста рублей вырабатывать? Ей-Богу. Можно половину проживать, половину откладывать. Да жене если купить машинку, она шить будет — смотри, тоже две красненьких набежит. А там сынишка у меня поднимется — славненький пятилеток — к тому времени и в гимназию его отдать будет не трудно. Пусть и он не хуже других. А там университет… Не справимся сами — уроками поможет.
— Как же… дожидайтесь! Знаем мы эти студенческие уроки… На сапоги не хватит!
— Отчего же… Он у меня парнишка крепкий. Выбьется. А там, смотри — доктором будет или податным инспектором…
— Нет-с! Не будет! Не будет он податным инспектором!! Это, батенька, не так легко!
— Почему?
— Почему? Отдавай мне мои десять рублей — вот почему! Ишь ты, какой! То топиться, а то в инспекторовы отцы лезет. Подавай денежки!
Худой человек почесал щеку, подумал немного и, сунув руку в карман, вынул золотой.
— Нате… получайте, пожалуй. Обойдусь как-нибудь и без них.
— Обойдешься?! Интересно это мне знать: как обойдешься?
— Ну как-нибудь… Можно в автомобильный гараж поденно поступить — моторы чинить… Я в этом маракую. Перебиться немного, скопить на дорогу, а там опять на оседлое место, на завод. Да… пожалуй, так и придется сделать…
— Швейная машинка!! — заревел спаситель, стуча кулаками по столу. — Податной инспектор?! Кукиш с маслом!! Если так — иди опять топись! Черт с тобой… И страховать тебя не буду — пусть жена твоя с голоду подохнет!
— Зачем же ей подыхать с голоду, благодушно улыбнулся самоубийца. — Даст Бог, выкрутимся.
— Выкрутишься….Вот свяжись с дураком…
Антрепренер посмотрел с омерзением на мечтательное лицо худого человека и сказал с целью как-нибудь побольше уязвить его:
— Ты небось. и тогда ломался, когда у перил стоял… Все равно не прыгнул бы.
— Нет, прыгнул, — возразил самоубийца. — Вот вам крест, прыгнул бы.
— У-у, р-рожа! — зарычал с ненавистью антрепренер. — Так теперь-то чего не хочешь?!!
— Да, может, обойдусь. Выхожусь…
— Говорю тебе, не выходишься! Топился бы лучше уж, гадина омерзительная.
— Чего ж ругаться… Не виноват же я, что планишки некоторые теперь появились.
— Пла-анишки! А почему на мосту планишков никаких не было?
— Почему, да почему… Откуда же мне знать, почему?
Один недоумевал сдержанно, лениво. Другой — злобно, бешено сверля противника разгоряченными тридцатью тысячами, налитыми кровью глазами.
— Почему? Ну почему?
И никто из них даже не поглядел на скромно лежавшие на тарелках остатки жареной рыбы, ветчины и огрызок отбивной котлеты с картофелем.
Как меня обворовывали
Однажды я ехал в поезде, имея в кармане две тысячи рублей наличными. В купе вагона нас было двое: я и еще один господин — самого продувного вида.
Еще когда не зажигали огней, я уже решил, что этот господин не прочь обокрасть меня, а когда наступил вечер, я готов был дать голову на отсечение, что мой сосед не кто иной, как самый зловредный, опытный, хитрый вор без всяких твердых принципов и устоев.
«Хорошо-с, — думал я, свесившись с верхней койки, на которой мне предстояло провести ночь, и разглядывая подозрительного соседа. — Мы с тобой, братец, еще потягаемся!.. Ты хитер, да и я ведь человек не последнего сорта! Посмотрим…»
Голова моя усиленно заработала.
«Если я засну, — размышлял я, — то он сейчас же обшарит мои карманы, найдет в боковом кармане деньги и удерет… Значит — нужно или совсем не спать, или заснуть, спрятав предварительно деньги в надежное место. Не отдать ли их обер-кондуктору?.. Но кто может мне поручиться, что тот завтра утром не отопрется от всего, заявив, что никаких денег он и не видывал? Или сделать так: пойти в уборную и сунуть деньги до утра в умывальник или за электрический фонарь… Конечно, они могут сохраниться до утра. А вдруг кто-нибудь найдет их и заберет себе?..»
Как отметить новогодние праздники так, чтобы потом весь год вспоминать о них с улыбкой? В этой книге вы точно найдёте пару-тройку превосходных идей! Например, как с помощью бутылки газировки победить в необычном состязании, или как сделать своими руками такой подарок маме, которому ужаснётся обрадуется вся семья, включая кота, или как занять первое место на конкурсе карнавальных костюмов. Эти и другие весёлые новогодние истории рассказали классики и современники — писатели Аркадий Аверченко, Михаил Зощенко, Н.
Аркадий Аверченко – «король смеха», как называли его современники, – обладал удивительной способностью воссоздавать абсурдность жизни российского обывателя, с легкостью изобретая остроумные сюжеты и создавая массу смешных положений, диалогов и импровизаций. Юмор Аверченко способен вызвать улыбку на устах даже самого серьезного читателя.В книгу вошли рассказы, относящиеся к разным периодам творчества писателя, цикл «О маленьких – для больших», повесть «Экспедиция в Западную Европу сатириконцев…», а также его последнее произведение – роман «Шутка мецената».
Из сборника «О хороших, в сущности, людях!», Петербург, 1914 год.
Жанр святочных рассказов был популярен в разных странах и во все времена. В России, например, даже в советские годы, во время гонений на Церковь, этот жанр продолжал жить. Трансформировавшись в «новогоднюю сказку», перейдя из книги в кино, он сохранял свою притягательность для взрослых и детей. В сборнике вы найдёте самые разные святочные рассказы — старинные и современные, созданные как российскими, так и зарубежными авторами… Но все их объединяет вера в то, что Христос рождающийся приносит в мир Свет, радость, чудо…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
В шестой том сочинений А.Аверченко включены произведения, изданные в 1923–1925 гг. в сборниках: «Смешное в страшном» (1923), «Записки Простодушного. „Я в Европе“» (1923), «Отдых на крапиве» (1924), «Рассказы циника» (1925) и единственный роман писателя «Шутка Мецената», написанный в 1923 г. и опубликованный посмертно в 1925 г.http://ruslit.traumlibrary.net.
В четвертый том сочинений А. Аверченко вошли сборники произведений, впервые опубликованные в 1914–1917 гг.: «Сорные травы» (1914), «Записки театральной крысы», «Волчьи ямы», «Шалуны и ротозеи» (1915), «Позолоченные пилюли» (1916), «О маленьких — для больших» (1916), «Синее с золотом» (1917).Яркая сатирическая книга «Сорные травы», выпущенная автором под псевдонимом Фома Опискин в 1914 г., с тех пор не переиздавалась. Рассказы и фельетоны, вошедшие в этот том, не утратили своей актуальности и представляют интерес для современного читателя.http://ruslit.traumlibrary.net.
Собрание сочинений русского писателя-юмориста Аркадия Тимофеевича Аверченко (1881–1925) открывается томом, в который вошли сборник его произведений «Веселые устрицы» (1910) и две первые книги его трехтомника «Рассказы (юмористические)» (1910–1911).Яркий талант писателя, его литературное мастерство в полной мере воплотилось в остроумных рассказах, вошедших в этот том.http://ruslit.traumlibrary.net.
В пятый том сочинений А. Аверченко включены рассказы из сборников «Караси и щуки» (1917), «Оккультные науки» (1917), «Чудеса в решете» (1918), «Нечистая сила» (1920), «Дети» (1922), «Кипящий котел» (1922). В том также вошла повесть «Подходцев и двое других» (1917) и самая знаменитая книга эмигрантского периода творчества Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» (1921).http://ruslit.traumlibrary.net.