Том 2. Клетка для простака - [140]

— Тогда почему вы позволили этому человеку ударить меня и угрожать мне топором? — Ее лицо неожиданно сжалось от боли, а глаза сверкали с таким искренним страданием, что даже араб-работорговец переменил бы свое мнение, если бы сомневался в ее невинности.

Я взял ее уже частично опустошенный бокал и отечески обнял за плечи своей сильной рукой.

— На самом деле я вовсе ему не позволял, сокровище мое. Я его не остановил, потому что был слишком ошеломлен и не сумел быстро отреагировать. Во всяком случае, я отнял у него топор, разве нет?

— Нет, не отняли. Это сделал Лофтинг. Вы только сказали… — И Аманда снова разразилась рыданиями.

— Ладно, ладно, значит, я спросил вас, зачем вы утопили яхту. Возможно, на какую-то минуту мне даже пришла дикая мысль, что это сделали вы. — Я приподнял ее подбородок и заглянул в ее глаза, затем поспешно добавил: — Но только лишь на минутку. Все выглядело слишком очевидно, чтобы быть правдой. Клочок от вашей юбки обнаружен на месте преступления, а потом подходите вы с топором в руке. Видите ли, вы не можете быть виновной, потому что уж слишком много очевидных улик, убеждающих, что вы виновны.

Аманда моргнула и промокнула краешки глаз носовым платком.

— Вы так думаете? Честно? Кто-то пытался навести подозрения на меня?

— В оторванный кусок юбки, демонстративно висевший на гвозде, я отказываюсь верить. Но ведь никто насильно не впихивал вам в руки топор, верно?

— Я его нашла! Я же говорила: «Я его нашла». Значит, вы мне не верите!

— Просто скажите мне, где вы его нашли, — спросил я. — И что вы там делали?

— Я шла за вами. Когда вас не оказалось в вашей комнате, я начала разыскивать вас по всему дому. Увидела, как вы с Лофтингом выходили из парадной двери. Я следила за вами, когда вы разыскивали первую яхту, и собралась уже присоединиться к вам, но затем появилась эта ужасная женщина со своим мускулистым уродом, и я вроде бы растерялась, но все равно шла за вами. А потом, когда Лофтинг швырнул их обоих в океан, я решила, что преспокойненько могу выйти… Я нашла топор у края причала. Естественно, я его подобрала.

— Смешно, — размышлял я, — интересно, почему мыто его не заметили, когда пришли?

— Может, его там еще не было, — предположила Аманда, затем умоляюще посмотрела на меня: — О Рэнди, честно, я непричастна к убийству Раймы! Топор лежал там, а вы не заметили его в темноте.

— Вероятно, мы не заметили бы и слона, — успокоил я ее и похлопал по попке. Я отнес наши бокалы к шкафчику для ликеров и стал смешивать новую порцию.

— Вы сами скоро превратитесь в слонов, если будете продолжать смешивать себе напитки подобным образом, — с пафосом промурлыкал низкий голос, представлявший резкий контраст с фальшивым тоном Аманды. — Я пью только двойные.

— Бурбон?

Я повернулся и небрежно понес коллинз с водкой Аманде. По пути я заметил про себя, что, будь я на месте Бертрама Брэдстоуна, наверняка заявил бы, что дочерей у меня больше чем одна.

Эта оказалась высокой и стройной, очень бледной, с холодным, леденящим выражением светло-карих глаз. Выдающиеся конусы ее грудей придавали прелестную форму ее оранжевому пуловеру, а узкие мальчишеские бедра обтягивали черные расклешенные брючки. Длинные черные волосы цвета воронова крыла, словно ниспадающий шелк, доходили до талии, создавая образ прекрасной ведьмочки в канун Дня всех святых, чрезвычайно опытной в губительных колдовских чарах.

— Лед? — прокаркал я.

— И бурбон тоже, — произнесла она вызывающе. — А вы, кажется, тот самый великий адвокат, приехавший, чтобы помочь нам выпутаться из юридических дебрей? Похоже, этот плачущий цветочек называл вас Рэнди. — Девушка скривила свои тонкие чувственные губки в циничную улыбку, но полностью проигнорировала Аманду.

— Мистер Робертс — для любой девушки, с которой я еще не спал, — отрекомендовался я холодно.

— Хорошо-о-о-о, — произнесла она, растягивая слово. — Я тоже питаю отвращение к официальным отношениям, но если вы настаиваете…

— Вы что же, питаете отвращение к мужчинам вообще или только к адвокатам?

Я взял ее бокал, но до того как я успел сделать шаг, девушка пошла, и я неожиданно оцепенел. Она не шла, а со сдержанной грацией пантеры плавно скользила по комнате, и каждое движение подчеркивало изысканную пластичность ее тела. «Вся беда в том, — размышлял я, — что, несмотря на свою обворожительность, пантеры всегда не прочь употребить вас на обед».

— Благодарю, — кивнула девушка, взяв бокал из моих ослабевших пальцев. — Почему бы вам не присесть? Вы выглядите очень утомленным.

И не только выглядел, я испытывал странную усталость. Но не только эта женская животная сила заставляла меня стоять здесь, словно болвана, которого отхлестали по морде маринованной селедкой. На меня вдруг навалилось все, что произошло с тех пор, как я приехал на этот проклятый остров, но я не хотел думать об этом из опасения, что рухну под таким тяжелым бременем.

— Могу я называть вас мисс Брэдстоун или вы предпочитаете другое имя? — прорычал я.

— Филиппа Джоунс, — представилась она равнодушно, голосом вязким, словно теплый мед. — Можете называть меня Фил.

— Предпочитаю мисс Джоунс. Это более женственно.