Том 2. Кащеева цепь. Мирская чаша - [235]
До начала работы над второй книгой «Кащеевой цепи» Пришвин философски осмысливает факты своей личной биографии в наброске, озаглавленном им «Книга любви. Материалы»: «Начало мое исходит, конечно, от Вари с Курымушкой, но самый процесс, брак с жизнью осуществляется через Павловну. Если бы ее не было, то Курымушка превратился бы в хлыста или в трагическое лицо с умом порывистым и неправильным. Через Павловну произошла материализация духозного процесса и его универсальность… Может быть, для художества именно моего характера необходим был разрыв женщины и потом его соединение: разрыв дал искру, как разрыв провода электрического тока. И, может быть, разрыв этот необходим для всякого художества» (ЦГАЛИ). Варя – это Варвара Петровна Измалкова, прототип Инны Ростовцевой. Закончившийся разрывом роман Пришвина с Измалковой оставил очень глубокий след в душе писателя и нашел отражение во многих его произведениях. Павловна – первая жена Пришвина Ефросинья Павловна (1888–1953).
В № 1 «Нового мира» за 1927 год Пришвин публикует пятое звено – «Весна света», которое мыслится им первой частью второй книги «Кащеевой цепи» (роман «Любовь»). Звено состоит из восьми глав. 25 января 1927 года М. Горький писал автору: «Вчера с восхищением прочитал „Любовь“, да и все мои читают ее также с радостью. Чудеснейший Вы художник <…>. Особенно значительны те страницы „Любви“, где Вы изображаете тюрьму» (ЛН, т. 70, с. 338–339). По-видимому, в том же году, посылая Ольге Форш первую книгу «Кащеевой цепи», «остановленную на невыгодном месте», Пришвин приложил журнальный оттиск «Любви». «Я очень боюсь с „Кащеевой цепью“ залезть пока в не дозволенный мне мир, перешагнуть свой предел и стать скучным, холодным» («Русская литература», 1973, № 2, с. 187).
Некоторые представления о плане второй книги «Кащеевой цепи» дает письмо Пришвина В. Полонскому, датированное 17 мая 1927 года: «Вчерне у меня готово звено „Зеленая дверь“, которая представляет из себя такую же цельную повесть листа в 2 1/2, как и „Тюрьма“. Я эту повесть представляю Вам, как говорил, точно 1 августа <…>. Я остерегаюсь давать ее раньше, потому что в связи с работой над дальнейшими частями все более и более является необходимость в маленьких переменах <…>. Надеюсь, что, сдавая 1 августа „Зеленую дверь“, я буду в том виде, как сейчас „Зеленая дверь“, иметь новое звено „Vir ornatissimus russus“, а когда это сдам – новое любовное и, наконец, брачное (все должно кончиться свадьбой). Мои звенья печатайте между другими романами, когда хотите, ведь роман мой весь разрывной и по замыслу, вспомните, что он начался („Кащеева цепь“) года 4 тому назад в „Красной нови“» («Новый мир», 1964, № 10, с. 199).
Следующее, шестое звено «Кащеевой цепи» – «Зеленая дверь» появилось в №№ 11 и 12 «Нового мира» за 1927 год. В № 4 «Нового мира» за 1928 год печатается седьмое звено «Юный Фауст» с авторским примечанием: «Хотя роман „Кащеева цепь“ пишется так, что каждое звено его может считаться самостоятельным, все-таки не лишним считаю напомнить общее его содержание. В первом томе формируется личность с детских лет до эпохи убийства Александра II и до вступления юноши в цикл марксистских идей. Второй том „Любовь“ – начинается изображением тюрьмы, в которой сидит Алпатов за свое „государственное преступление“. К нему является невеста и предвещает ему скорое освобождение. Она зовет его по освобождении уехать учиться за границу и там ее разыскать…» До конца 1927 года в «Новом мире» публикуются восьмое звено «Брачный полет» (№ 5), девятое звено «Положение» (№ 6) – и завершающее вторую книгу десятое звено «Живая ночь» (№ 7). Изучение рукописей Пришвина показывает, что вторая книга «Кащеевой цепи» должна была завершиться звеном «Алпатов у берендеев». «Это последнее звено, – писал Пришвин 27 сентября 1927 года, – должно быть все пронизано детской открытостью к жизни (мотив из „Родников Берендея“)…» Далее Пришвин в сжатой и конспективной форме излагает содержание этого звена. «Алпатов на службе у Бобринского. Граф хочет спасти имение. Алпатов, узнав секрет „Золотой луговины“, может это, но старик Григорий советует ему: „Похрани, время твое придет“. И вот тут-то, может быть, пригодятся на службу злые силы болот. Ребенок Алпатов и тайна Золотой луговины… Вначале Берендей является Алпатову как своя поэтическая мечта… Потом постепенно сгущается мечта и воплощается в овчинника. Тот же самый процесс воплощения будет и с Инной: он ее постепенно будет узнавать и в жене, и в цвете болот <…>. Итог – разбивает Кащееву цепь творчество, которое себе кажется призванием, а со стороны отдачей себя <…>. Итак, 3 части любви, остается: 1) Брачный полет, 2) Свое малое, 3) Берендей» (ЦГАЛИ). Позже материал этого не написанного Пришвиным звена «Кащеевой цепи» был использован автором в «Журавлиной родине».
