Том 2. Дочь Великого Петра. Современный самозванец - [259]
— Дело не в близости, а в правде…
— В таком случае выслушайте меня, не горячась. Надо вам сказать, что жизнь я вел всегда бурную, полную чувственных наслаждений. Затем дела мои расстроились. Приходилось решиться брать жену с деньгами. Любовь Аркадьевна, кроме того, хороша собой и одно время мне казалось, что я даже люблю ее. Но когда она согласилась бежать со мной, пыл этот прошел, а изменившиеся обстоятельства дали мне возможность вдуматься. Какой я ей муж? Ведь этот брак был бы и ее и моим несчастьем. А главное, теперь я дешево своей свободы не отдам!
— Но ведь вы ее скомпрометировали и обязаны…
— Повторяю, я не женюсь и ради себя, и ради нее.
— В таком случае, я вас заставлю.
— Вы?!
— Да, я…
Неелов презрительно расхохотался.
Настойчивость этого «адвокатишки», как он мысленно называл Долинского, начинала его раздражать.
— Да, именно я… — повторил твердо и решительно Сергей Павлович.
— Не пригрозите ли вы мне дуэлью? — иронически заметил Неелов.
— Да, я требую удовлетворения.
— По какому праву, за чужую вам женщину?
— Не за нее, а за ваш презрительный смех, который я считаю оскорбительным.
— Это другое дело. Но сперва смотрите…
Владимир Игнатьевич вынул из ящика письменного стола заряженный револьвер и, прицелившись в окно в сидевшего беззаботно шагах в двадцати на крыше воробья, выстрелил.
Воробей мгновенно свалился.
— Посмотрите и вы, — ответил хладнокровно Сергей Павлович, для которого стрельба и охота были любимой забавой.
Он взял из рук Владимира Игнатьевича револьвер и подойдя к окну, мимо которого в это время пролетала ласточка, поднял руку. Курок щелкнул и ласточка тотчас упала мертвою на землю.
— Хорошо!.. — сказал Неелов. — Но где же мы будем драться, один на один… Ведь это против всяких правил.
— Не беспокойтесь, все предусмотрено.
— Как так?
— На станции дожидаются окончания моих с вами переговоров Николай Герасимович Савин и два моих товарища, из которых один доктор. Савин охотно будет вашим секундантом.
— Однако, вы предусмотрительны, — сквозь зубы проворчал Владимир Игнатьевич.
— Пошлите за ними экипаж, — продолжал Сергей Павлович, пропуская мимо ушей это замечание.
— В таком случае, я сейчас распоряжусь.
Владимир Игнатьевич дернул сонетку.
— Четырехместную коляску отправьте сейчас на станцию за господами, — отдал он приказание явившемуся на звонок слуге.
— Теперь все-таки садитесь, — сказал Неелов Долинскому, когда слуга удалился, а сам стал ходить по кабинету.
Сергей Павлович сел.
— А вы послушайте мои условия: стрелять в вас я буду, но убить не убью, а только раню, потому что рана облегчит ваше дело женитьбы на Любовь Аркадьевне.
— Говорю вам, что я не женюсь… А вас убью… — сказал на ходу Неелов.
— Это — как решит Бог, — отвечал Долинский.
Владимир Игнатьевич вдруг остановился против него.
— К чему же такое великодушие?.. Если вы меня убьете или искалечите, честь вашей будущей жены будет восстановлена и вы можете спокойно на ней жениться.
— Увы, — вздохнул Сергей Павлович, — она не любит меня, а любит вас…
— Вот как! — заметил Неелов и стал снова ходить по кабинету. Наступило молчание.
Какие думы роились в голове этих двух молчавших людей — кто знает?
Шум подъехавшего к крыльцу экипажа заставил Сергея Павловича встать с кресла.
Неелов пошел встречать новых гостей.
Долинский последовал за ним.
— И ты, Брут! — встретил упреком Николая Герасимовича Владимир Игнатьевич. — И даже со смертоносным оружием, — указал он рукой на ящик с пистолетами, который держал в руках Савин.
— Что делать, брат! У меня правило и относительно самого себя, и относительно моих друзей: «Заварил кашу — расхлебывай».
— Присяжный поверенный Таскин… Доктор Баснин… — представил Сергей Павлович Неелову остальных двух прибывших.
— Мы несколько знакомы, — подав руку обоим, сказал Неелов, обращаясь к Таскину.
На лице Владимира Игнатьевича выразилось смущение.
Таскин был один из претендентов на руку дочери московского купца-толстосума, за которою ухаживал Неелов, и часто участвовал в карточной игре в доме ее отца, подозрительно поглядывая всегда на руки банкомета Неелова.
Он понимал, что это его враг, и появление его в качестве секунданта Долинского ему казалось дурным предзнаменованием.
Игроки и особенно шулера все суеверны.
— Так значит, вы не сговорились? — начал Савин, когда все прибывшие с Долинским по приглашению хозяина вошли в кабинет.
— Нет, — коротко отвечал Неелов.
— Значит, драка?
— Да… Я прошу тебя быть моим секундантом. Господин Долинский оскорбился моим презрительным смехом и вызвал меня на дуэль.
— Представляю вам моего секунданта, — сказал Сергей Павлович, указав на Таскина.
Тот молча поклонился.
— Очень приятно, — процедил сквозь зубы Владимир Игнатьевич.
— Когда же мы назначим дуэль? — спросил Николай Герасимович.
— По мне, хоть сейчас, — согласился Неелов.
— И отлично, — подтвердил Сергей Павлович.
— Здесь у меня в лесу есть отличная полянка, как будто сделанная для дуэлей… Я не велю отпрягать, и мы отправимся.
Неелов позвонил и отдал явившемуся слуге соответствующее приказание.
Секунданты удалились в другую комнату и через четверть часа вернулись с выработанными условиями поединка.
Восемнадцатый век, полный таинств, секретности, и по сию пору остаётся во многом загадкой для современного человека. Особенно мало изучен период «царства Женщин».Понять, глубже разобраться в этом далёком от нас времени помогают замечательные русские романисты Николай Гейнце и Евгений Маурин.Под их пером оживают события давно минувших лет.Живая картина давних событий в романе Н. Гейнце захватывает читателя с первых страниц.Маурин, скрупулёзный в отборе исторических фактов, скорее историк, нежели писатель, по-новому заставляет современного читателя посмотреть на главные события, происходившие в сороковых годах XVIII века.Оба романа весьма полно раскрывают время царствования дочери Петра Первого – Елизаветы Петровны.В книгу входят романы:Е.
Эти произведения рассказывают о жизни «полусвета» Петербурга, о многих волнующих его проблемах. Герои повествований люди разных социальных слоев: дельцы, артисты, титулованные особы, газетчики, кокотки. Многочисленные любовные интриги, переполненные изображениями мрачных злодейств и роковых страстей происходят на реальном бытовом фоне. Выразительный язык и яркие образы героев привлекут многих читателей.Главные действующие лица романа двое молодых людей: Федор Караулов — «гордость русского медицинского мира» и его давний друг — беспутный разорившийся граф Владимир Белавин.Женившись на состоятельной девушке Конкордии, граф по-прежнему делил свое время между сомнительными друзьями и «артистками любви», иностранными и доморощенными.
«Солдат и в мирное время на войне». Этот девиз проходит через всю судьбу Александра Васильевича Суворова. Известный русский писатель Николай Гейнце рассказывает о том, как из слабого здоровьем, застенчивого и чрезвычайно любящего книги юноши вырос герой и великий полководец, обожаемый своими солдатами за мягкость характера, за тихую грусть, которая была написана на его лице и в которой чуткий русский человек угадывал душевное горе, отзываясь на него всем сердцем. Суворов был участником более 60 сражений и не потерпел ни одного поражения в своей военной карьере.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Григорий Александрович Потемкин (1739–1791) — великий русский государственный деятель, граф, светлейший князь (Потемкин-Таврический), генерал-фельдмаршал. Фаворит, а с 8 июня 1774 года, по некоторым данным, морганатический супруг Екатерины II. Член Российской академии с 1783 года.В «золотом» XVIII веке рядом с Григорием Александровичем по масштабам, роли, значению и результатам деятельности поставить некого. Под предводительством Потемкина всего за 10 лет было освоено Северное Причерноморье. Основаны города Херсон, Екатеринослав, Николаев, Севастополь, Никополь, Павлоград, построен порт в Феодосии.
Первая часть собрания рассказов известного в эмиграции писателя В. Я. Ирецкого (1882–1936) включает рассказы из цикла «Гравюры», в том числе полностью воспроизведенный одноименный сборник. Эти изящные исторические фантазии-стилизации были в основном написаны в России в самом начале 1920-х гг. Во второй части собраны созданные в эмиграции рассказы и маленькая повесть — вещи главным образом авантюрного и фантастического свойства. Все произведения переиздаются впервые. Книга дополнена некрологическими очерками П.
Двадцать пятый год. Несмотря на трудные условия, порожденные военной разрухой, всходят и набирают силу ростки новой жизни. На терском берегу большевиком Тихоном Евсеевичем организована коммуна. Окончивший во Владикавказе курсы электромехаников, Казбек проводит в коммуну электричество. Героям романа приходится вести борьбу с бандой, разоблачать контрреволюционный заговор. Как и в первых двух книгах, они действуют в сложных условиях.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Дмитро Бедзык — один из старейших украинских писателей — на родном языке опубликовал около тридцати произведений: романов, сборников повестей и рассказов, пьес. Наибольшей известностью среди читателей пользуются его романы «Днепр горит», «Хлеборобы», «Сердце моего друга», трилогия «Украденные горы». В первой книге трилогии — романе «Украденные горы» — автор повествует о жизни западноукраинских крестьян-лемков накануне первой мировой войны и в ее начальный период, о сложном переплетении интересов, стремлений, взглядов разных слоев населения, стремящихся к национальной независимости в условиях Австро-Венгерской империи. Во второй книге — «Подземные громы» — события развиваются в годы первой мировой войны, вплоть до Октябрьской революции.
Во времена короля Генриха, который первый учредил верховный суд над парламентом, проживали в Англии девять суконщиков, известных по всей стране...
Это роман о человеке, удивительно и трагично связавшем своей жизнью два важнейших события 20-го века: первую и вторую мировые войны. Он стал «виновником» начала первой, так как непосредственно руководил убийством австрийского эрцгерцога Фердинанда в Сараево 28 июня 1914 года. А сам погиб в июне 1941 года в застенках гестапо, куда попал по анонимному доносу одного из руководителей компартии Югославии. Кажущееся мирным для всей Европы время между двумя войнами, для Мустафы Голубича было временем заговоров, покушений, политических убийств и похищений.