Том 2. Бэббит. Человек, который знал Кулиджа - [177]

Это то, о чем я всегда мечтала, — о чем мечтает каждая женщина. То, что так рада получить девушка от своего возлюбленного… или мужа. СУНДУК ИЗ КЕДРА…»

И внизу помещены снимки целой серии кедровых сундуков. И я хочу сказать вам, джентльмены: если уж мы достигли такого совершенства в рекламе, что можем сочетать прямой коммерческий разговор не только с радостным духом праздника, но и с самыми интимными тонкостями молодой любви, и при этом умело вплести цитату из священного писания, значит, черт возьми, мы дошли до такой практичности, какой еще не знала история!

Наконец-то настала славная эра, когда каждое благородное чувство и художественное слово и стремление к красоте не должны больше пропадать для общества, но с радостью обретают свое подлинное место на службе коммерции и королям торговли!

Или еще пример, из другого предпраздничного журнала: там рекламируется практичный напиток на рождество. У немцев есть их пиво, французы наслаждаются своим красным вином, у Англии — у нее есть всякие напитки, но мы, слава богу, освободились от этого страшного алкогольного рабства!

И почему? Да потому, что мы поняли: пить — это не способствует успеху в делах! И, однако, мы хотим отметить великие праздничные дни соответствующими возлияниями. Наши промышленники поспешили заполнить брешь — и самым удачным образом. Послушайте эту рекламу и обратите внимание на ее первоклассные литературные качества:

«Наш веселенький напиток придаст пикантность отлично приготовленному рождественскому обеду… Великолепная индейка заменила прославленную кабанью голову; разукрашенный павлиний пирог уступил место сладким пирожкам; и доброе старое имбирное пиво пришло на смену неиссякаемой Чаше Эля, переходившей некогда из рук в руки, как «древний источник добрых чувств, роднящий сердца».

Во всем мире нет напитка, который так бы подходил к рождественскому обеду, как имбирное пиво «ХХХХ»! Разлитое по хрупким рюмкам, оно сверкает и переливается, как редкое старинное вино, и призывает пить и веселиться! Обед всегда будет пикантнее и изысканнее, если это отличное старое имбирное пиво украсит ваш стол».

Вот, джентльмены, наш ясный ответ противникам сухого закона!

Какие возможности открывает эта новая и все более практичная Америка для каждого смышленого парня!

Взять хотя бы Эла Смита. Был бедняком, вырос на улице, к тому же еще и католик, а мы дали ему возможность стать губернатором штата Нью-Йорк. Само собой, я против того, чтоб он стал президентом, но очень приятно, что он так высоко забрался. И если даже он, почти наверняка, ничего обо мне не слышал, будь он здесь, я бы с радостью пожал ему руку и выразил лучшие пожелания Лоуэла Шмальца!

Какие открылись возможности! И какое мы наладили сотрудничество!

Взять хоть Общинный фонд. Какое это грандиозное и подлинно американское учреждение — мы даем наши деньги, когда стоит, на благотворительные цели и отказываемся поддерживать те учреждения, которые наши банкиры и другие эксперты считают нестоящими. Ну, вот хотя бы этой осенью.

Один молодой человек, служащий в конторе у моего друга, отказался дать и цент в Общинный фонд на том несерьезном, даже почти дерзком основании, что влиятельные люди — это те-то, кто часто жертвует щедрее всех! — используют свои большие взносы, как дубинку, когда надо выгнать на улицу работников благотворительных учреждений, у которых радикальный и зловредный образ мыслей.

Само собой, мой друг выставил этого критикана и потихоньку оповестил всех вокруг, так что этот молодой человек — как вам ясно, просто-напросто замаскированный социалист — словом, я очень удивлюсь, если он сумеет найти себе приличное место в нашем городе! Я это привел как пример. Благодаря идущей все дальше американизации мы можем, с одной стороны, поддержать молодого крестоносца со свежими силами и верными мыслями, а с другой — избавляться от всяческих анархистов и громил.

Мы не должны забывать, что даже в лоне этой цивилизации — самой богатой и могучей в истории — есть люди, которые по какой-то нелепой причине, они и сами не могли бы объяснить, в чем дело, все критикуют, на все жалуются и отказываются идти рука об руку с процветающими гражданами.

Ну, вот хотя бы…

Мне точно известно — хотя, конечно, сам я не унизился до того, чтобы прочесть это, но я слышал, как это критиковали в проповедях, так вот, мне известно, что за последний год у нас вышли две книги, которые клонят к тому, что Джордж Вашингтон был не великим героем, каким мы все его знаем, а курильщиком, пьянчугой, сквернословом и бабником. Есть еще, с позволения сказать, биография, в которой доказывается, что Генри Уорд Бичер был вовсе не тем, кем мы его знаем, — величайшим проповедником и столпом праведности со времен Мартина Лютера, человеком незапятнанной репутации, а будто бы на его слово и любящую дружбу нельзя было полагаться. И еще три постыдные книги — два романа и болтовня некоей женщины, уверяющей, что знала его слишком близко, — содержат наглые намеки на то, что наш Мученик-Президент, сам Гардинг, был болваном и его окружали пройдохи.

Ну, я бы ответил всем этим сочинителям!