Том 18 - [24]

Теперь о Советах. Тем фактом, что мы снимаем прежний лозунг о власти Советов, мы не выступаем против Советов. Наоборот, можно и должно работать в Советах, даже в Центральном Исполнительном Комитете, органе контрреволюционного прикрытия. Хотя Советы теперь лишь органы сплочения масс, но мы всегда с массами и не уйдем из Советов, пока нас оттуда не выгонят. Ведь мы остаемся и в фабрично-заводских комитетах, и в муниципалитетах, хотя они не имеют в своих руках власти. Но, оставаясь в Советах, мы продолжаем разоблачать тактику социалистов-революционеров и меньшевиков.

После того как контрреволюция с полной очевидностью вскрыла связь нашей буржуазии с союзным капиталом, стало еще очевиднее, что в нашей революционной борьбе мы должны опираться на три фактора: российский пролетариат, крестьянство и международный пролетариат, так как судьбы нашей революции тесно связаны с западноевропейским движением. (Аплодисменты.)

Речи при обсуждении резолюции «О политическом положении» 3 (16) августа 1917 года

Товарищи, резолюция, внесенная в одном из прошлых заседаний, была переработана в резолютивной комиссии. Представляю ее вам в измененном виде.

О ПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЛОЖЕНИИ

1. Развитие классовой борьбы и взаимоотношение партий в обстановке империалистской войны, в связи с кризисом на фронте и усиливающейся зависимостью России от союзного капитала, привели к диктатуре контрреволюционной империалистской буржуазии, опирающейся на военную клику из командных верхов и прикрываемой революционной ширмой вождями мелкобуржуазного социализма.

2. По свержении царизма власть перешла к буржуазии вследствие ее экономической силы и политической организованности. Но, стремясь к продолжению империалистской войны и к охране грабительски высоких прибылей капитала и помещичьего землевладения, буржуазия не могла удержать власть при полной политической свободе и вооружении масс, что дала революция. Пролетариат и крестьянство, организовавшись в Советы р., с. и к. депутатов, неизбежно стремились к прекращению империалистской бойни народов из-за интересов капиталистов и к обузданию их мародерства при военных поставках, а равно к передаче помещичьих земель крестьянам.

Первый же кризис, разразившийся [3–4 мая] 20–21 апреля, неминуемо привел бы к падению буржуазного Временного правительства и к мирному переходу власти в руки Советов, если бы вожди их, эсеры и меньшевики, не спасли правительства капиталистов, связав с его судьбой Советы под видом коалиционного министерства.

3. Господство мелкобуржуазных партий эсеров и меньшевиков среди представителей крестьянства и мелких хозяев вообще, а также части не освободившихся от влияния буржуазии рабочих сложилось естественно в силу мелкобуржуазности преобладающей массы населения России. При доверчиво-бессознательном отношении этой массы к капиталистам естественно было известное время увлечение мечтой о замене острой классовой борьбы мирным соглашательством рабочих с капиталистами, крестьян с помещиками.

4. При господстве этих партий Советы неизбежно спускались все ниже и ниже, переставали быть органами восстания, как и органами государственной власти, а решения их неизбежно превращались в бессильные резолюции и невинные пожелания. А буржуазия в это время, играя «социалистическими» министрами, оттягивала выборы в Учредительное собрание, тормозила переход земли к крестьянам, саботировала всякую борьбу с разрухой, подготовляла, поддержанная Советами, наступление на фронте, т. е. возобновление империалистской войны, организуя всем этим силы контрреволюции.

5. Нарастание недовольства масс дороговизной, разрухой, затягиванием войны находило себе выражение в обострении борьбы между буржуазией и пролетариатом, толкавшим вперед революцию и остававшимся непреклонно враждебным империалистской войне. Перед лицом этого обострения борьбы классов запутавшиеся в соглашательстве с буржуазией и в поддержке политики наступления эсеры и меньшевики неминуемо перешли к поддержке контрреволюционных кадетов против пролетариата.

Уже при кризисе [22] 9 июня Церетели предлагал разоружить питерских рабочих и революционные полки. Манифестация [1 июля] 18 июня особенно наглядно показала, что эсеры и меньшевики окончательно разошлись с стремлениями масс. А когда вспыхнуло стихийное движение [16–17] 3–4 июля, когда партия пролетариата, исполняя свой революционный долг, стала на сторону справедливо негодующих, возмущенных масс, — тогда эсеры и меньшевики, поставленные перед необходимостью разрыва с буржуазией, но более всего боящиеся этого разрыва, ответили решительным переходом к открытой борьбе с революционным пролетариатом и революционными войсками, вызвавши несознательные войска в Питер, одобрили разгромы и закрытие интернационалистских газет, разоружение революционных войск и рабочих, смертную казнь на фронте, аресты большевиков и т. д. и т. п.

6. В силу такого хода событий в настоящее время государственная власть оказалась фактически в руках контрреволюционной буржуазии, поддержанной военной кликой. Именно эта империалистская диктатура провела и проводит все перечисленные выше меры разрушения политической свободы, насилия над массами и беспощадного преследования интернационалистского пролетариата при полнейшем бессилии и бездействии центрального учреждения Советов, Центрального Исполнительного Комитета.