Том 17. Твердая рука. Мексиканская месть - [78]

Донья Марианна с любопытством поглядывала по сторонам, изредка спрашивая тигреро, скоро ли они доберутся до, места его встреч с Твердой Рукой. Наконец Мариано, остановив коня, указал ей рукой на небольшую горку над рекой, на самой вершине которой мелькало, пробиваясь сквозь высокую траву, пламя угасающего костра.

— Вот туда мы и направимся, нинья.

— О, да нам осталось всего несколько минут ходу! — радостно воскликнула донья Марианна.

— Вы ошибаетесь, нинья. Во-первых, тропа, по которой мы следуем, очень извилиста; во-вторых, этот прибрежный холмик совсем не так близок, как вам кажется. В такую ясную ночь человек теряет способность ориентироваться и становится жертвой оптического обмана. На самом деле до этого берега около двух лье по птичьему полету, то есть напрямик. А если принять во внимание все обходы извилистой тропки, то наберется, пожалуй, и все четыре лье.

— Но отчего бы нам, в таком случае, не взять напрямик, по полям?

— Боже нас упаси, нинья! Мы попали бы в зыбучие пески, которые поглотили бы нас в несколько минут.

— Полагаюсь на вас, токайо! Впрочем, теперь, когда я уверена благодаря этому огоньку, что Твердая Рука на месте, мне уже не к спеху.

— Простите, дорогая токайя, но я вовсе не говорил вам, что мы непременно застанем там Твердую Руку.

— А что же вы тогда сказали?

— Только то, что у нас имеются шансы застать его там, так как Твердая Рука разбивает обычно на том пригорке свой бивак, когда охотится в здешних местах.

— Но ведь это же пламя его костра? Или, может быть, вы станете утверждать, что это вовсе и ие костер?

— И не подумаю! Неизвестно только, кто развел этот костер. Ведь, кроме Твердой Руки, есть еще и другие охотники, и эта вышка, с которой легко наблюдать за всей окрестностью, давно уже облюбована ими для ночных стоянок.

— Значит, вы полагаете, что Твердой Руки там нет?

— Нет, и этого я не говорил, нинья! — ответил охотник.

— Так скажите же толком, что вы думаете! — воскликнула донья Марианна, сердито стукнув рукой по луке седла. — Право, вы бываете иногда несносным, токайо!

— Не волнуйтесь, токайя, ничего еще не потеряно. Если мы застанем там другого охотника, мы сможем узнать у него, где находится сейчас Твердая Рука.

— А почем вы знаете? Может быть, там вовсе не охотники, а какой-нибудь индеец?

— Нет, индейцев там нет.

— Ну уж на этот раз, Мариано, я попрошу вас ответить: откуда вам это известно.

— Не надо быть волшебником, чтобы разгадать такую простую вещь.

— Вот как! Вы полагаете, что это очень просто?

— Конечно!

— Тогда потрудитесь объяснить мне; учиться, говорят, никогда не поздно.

— Вы все шутите, токайя, а между тем это так: никогда нельзя пренебрегать уроками прерии.

— Ладно, без нравоучений, токайо! Я жду вашего объяснения.

— Так слушайте же. Индейцы, из опасения быть тотчас же обнаруженными, никогда не разводят костра на мексиканской границе. В тех редких случаях, когда обстоятельства вынуждают их к этому, индейцы принимают всевозможные меры предосторожности. Они разводят костры только в глубоко вырытых ямах и употребляют для этого лишь самое сухое дерево, которое они берут с собой в поход. Из глубокой ямы вырывается едва приметное пламя, а сухое дерево горит без дыма и не дает искр. Понятно?

— Но и этот костер едва приметен, мой друг.

— Но он все же виден издалека. И будь это индейцы, они дорого заплатили бы за такую неосторожность!

— Верно, приятель! Сразу виден бывалый человек, — раздался в нескольких шагах от них грубый, но не лишенный добродушия голос.

Путники невольно вздрогнули и, пугливо озираясь, увидели человека, стоящего на тропе. Он опирался обеими руками на ствол ружья. В эту критическую минуту Мариано не растерялся: молниеносным движением он вскинул свой карабин и Навел его на незнакомца.

— Эй, дружок! — продолжал между тем тот, нисколько, по-видимому, не смущаясь враждебными намерениями тигреро. — Смотри, что делаешь! Этак недолго и убить старого приятеля.

— Гм!.. Голос как будто знакомый, — сказал тигреро, не опуская, однако, ружья.

— Еще бы! Тебе да не узнать его!

— Неужели Свистун?

— Наконец-то! Он самый и есть, — усмехнулся канадец.

— Это друг, — сказал тигреро и закинул ружье за спину.

— Кто он? — спросила донья Марианна.

— Траппер, канадский охотник, типичный сын своего народа.

— Вы в нем уверены?

— Как в самом себе; честнейший парень.

— Канадцы недаром слывут за порядочных людей! Спросите его, что он тут делает.

— Хо! Это уж мое дело, — ответил Свистун на вопрос Мариано. — Скажите лучше, куда вы мчитесь ночью в таком неподходящем обществе да еще в такое смутное время?

— А я, как видите, путешествую, — ответил ему в тон Мариано.

— Возможно. Но каждое путешествие предпринимается с какой-нибудь целью. А я, откровенно говоря, не возьму в толк, куда это вы так стремитесь по этой тропе?

— А туда, где мы надеемся встретить человека, которого ищем.

— Гм… Неохота мне что-то допрашивать вас как следует, хотя я, может быть, имею на это право; но вам лучше повернуть назад, чем двигаться вперед. Так я полагаю.

— А это не от меня зависит, Свистун, — отвечал тигреро.

— Почему?

— Потому что не я командую этой экспедицией.