Том 15. Письма, 1834–1881 - [264]
Вы задаете мне, в письме Вашем, очень трудный вопрос на разрешение и который, увы, столь всеобщ.>>* Есть ли человеческое существо в наше время, которое бы не тосковало от подобного вопроса? Двоиться человек вечно, конечно, может, но, уж конечно, будет при этом страдать. Если нет надежды на исход, на добрый всепримиряющий исход, то надо, по возможности не надрывая ничего, найти себе исход в какой-нибудь новой, посторонней деятельности, способной дать пищу духу, утолить его жажду. Думаю, что так всего лучше. К тому же Ваш вопрос слишком общ и вообще задан. Нужно многое знать в частностях и подробностях. А знаете ли, что я сам, например, меньше чем кто другой способен и имею право решать такие вопросы? Это потому, что самое положение мое, как писателя, слишком особливо ввиду таких вопросов. Я имею у себя всегда готовую писательскую деятельность, которой предаюсь с увлечением, в которую полагаю все старания мои, все радости и надежды мои и даю им этой деятельностью исход. Так что предстань мне лично такой же вопрос, и я всегда нахожу духовную деятельность, которая разом удаляет меня от тяжелой действительности в другой мир. Имея такой исход при тяжелых вопросах жизни, я, конечно, как бы подкуплен, ибо обеспечен, и даже могу судить пристрастно, по себе. Но каково тем, у которых нет такого исхода, такой готовой деятельности, которая всегда их выручает и уносит от тех безвыходных вопросов, которые иногда чрезвычайно мучительно становятся перед сознанием и сердцем и, как бы дразня и томя их, настоятельно требуют разрешения?
До половины сентября я наверно в Старой Руссе. Затем перееду в Петербург. Не знаю, удастся ли побывать осенью или в начале зимы в Москве. Даже бы надо уже по делам только. А между тем не знаю. — С января будущего года наверно примусь издавать опять «Дневник писателя».
Крепко жму Вам руку. С искренним и глубоким уважением Вам вполне преданный
Ф. Достоевский.
241. Н. Л. Озмидову>*
18 августа 1880. Старая Русса
Старая Русса, 18 августа/80.
М<илостивый> г<осударь> Николай Лукич!
Я письмо Ваше прочел со всем вниманием,>>* и что же я могу на него ответить? Вы сами, весьма умно, заметили, что в письме всего не упишешь. Я даже думаю, что и ничего нельзя написать удовлетворительно, кроме общих положений. Приезжать же ко мне за советами тоже для Вас совсем бесцельно, потому что вовсе не считаю себя таким компетентным судьей для разрешения Ваших вопросов. Вы говорите, что до сих пор не давали читать Вашей дочери что-нибудь литературное, боясь развить фантазию. Мне вот кажется, что это не совсем правильно: фантазия есть природная сила в человеке, тем более во всяком ребенке, у которого она, с самых малых лет, преимущественно перед всеми другими способностями, развита и требует утоления. Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или обратно — дашь ей развиться именно чрезмерно (что и вредно) своими собственными уже силами. Такая же натуга лишь истощит духовную сторону ребенка преждевременно.>* Впечатления же прекрасного именно необходимы в детстве. 10-ти лет от роду я видел в Москве представление «Разбойников» Шиллера с Мочаловым, и, уверяю Вас, это сильнейшее впечатление, которое я вынес тогда, подействовало на мою духовную сторону очень плодотворно.>>* 12-ти лет я в деревне, во время вакаций, прочел всего Вальтер-Скотта, и пусть я развил в себе фантазию и впечатлительность, но зато я направил ее в хорошую сторону и не направил на дурную, тем более что захватил с собой в жизнь из этого чтения столько прекрасных и высоких впечатлений, что, конечно, они составили в душе моей большую силу для борьбы с впечатлениями соблазнительными, страстными и растлевающими. Советую и Вам дать Вашей дочери теперь Вальтер-Скотта, тем более что он забыт у нас, русских, совсем, и потом, когда уже будет жить самостоятельно, она уже и не найдет ни возможности, ни потребности сама познакомиться с этим великим писателем; итак, ловите время познакомить ее с ним, пока она еще в родительском доме, Вальтер-Скотт же имеет высокое воспитательное значение. Диккенса пусть прочтет всего без исключения.>* Познакомьте ее с литературой прошлых столетий (Дон Кихот>* и даже Жиль Блаз>>*). Лучше всего начать со стихов. Пушкина она должна прочесть всего — и стихи и прозу. Гоголя тоже, Тургенев, Гончаров, если хотите; мои сочинения не думаю, чтобы все пригодились ей. Хорошо прочесть всю историю Шлоссера>* и русскую Соловьева.>>* Хорошо не обойти Карамзина.>>* Костомарова пока не давайте.>* Завоевание Перу, Мексики Прескотта>* необходимы. Вообще исторические сочинения имеют огромное воспитательное значение. Лев Толстой должен быть весь прочтен. Шекспир, Шиллер, Гете — все есть и в русских, очень хороших, переводах. Ну вот этого пока довольно. Сами увидите, что впоследствии, с годами, можно бы еще прибавить! Газетную литературу надо бы, по возможности, устранить, теперь по крайней мере. Не знаю, останетесь ли Вы довольны моими советами. Написал я Вам по соображению и по
