Том 13. Стихотворения - [15]

Париж, 15 января 1871. Во время бомбардировки.

КАПИТУЛЯЦИЯ

Так величайшие идут ко дну народы!

Страданья ни к чему: лишь выкидыш, не роды.

Ты скажешь, мой народ: «Вот для чего, средь тьмы,

Стояли под огнем на бастионах мы!

Вот для чего, храня упорство пред судьбою,

Мишенью были мы, а Пруссия — стрелою;

Вот для чего, дивя подвижничеством мир,

Мы бились яростней, чем бился древний Тир,

Сагунт воинственный, Коринф и Византия;

Вот для чего вкруг нас пять месяцев тугие

Сжимались кольца орд, принесших из лесов

Оцепенелый мрак — там, в глубине зрачков!

Вот для чего дрались; взнося топор и молот,

Дробили в прах мосты; презрев чуму и голод,

Крепили строй фортов, копали мины, рвы,

И тысячи бойцов, отдавших жизнь, — увы! —

Как житница войны, себе взяла могила!

Вот для чего картечь нас день за днем кропила.

О небо! После всех терзаний, после всех

Надежд мучительных на помощь, на успех,

Которые таил в крови, в надсаде, в муке

Великий город мой, протягивая руки,

Творя под пушками великие дела,

И стену грыз свою, как лошадь — удила,

Когда в безумстве бед его душа твердела,

И дети малые, под бурею обстрела,

Сбирали, хохоча, осколки и картечь,

И ни один боец своих не сгорбил плеч,

И триста тысяч львов лишь вылазки желали, —

Тогда три маршала геройский город сдали!

И над величием и доблестью его

Там трусость справила в безмолвье торжество.

Глядит история, блестя слезой кровавой,

Дрожа, на этот срам, пожравший столько славы!

Париж, 27 января

ПЕРЕД ЗАКЛЮЧЕНИЕМ МИРА

Когда свой подлый мир пруссаки

Предпишут нам невдалеке,

Пусть Францию считает всякий

Стаканом в грязном кабаке:

Вино допив, стакан разбили.

Страна, что ярко так цвела,

В таком богатом изобилье, —

Кому-то под ноги легла.

А завтра будет вдвое горше, —

Допьем ничтожество свое.

Вслед за орлом явился коршун,

Потом взовьется воронье.

И Мец и Страсбург — гибнут оба,

Один — на казнь, другой — в тюрьму.

Седан горит на нас до гроба,

Подобно жгучему клейму.

Приходит гордости на смену

Стремленье жизнь прожить шутя

II воспитать одновременно

Не слишком честное дитя;

И кланяются лишь на тризне

Великим битвам и гробам,

И уважение к отчизне

Там не пристало низким лбам;

Враг наши города увечит,

Нам тень Аттилы застит свет,

И только ласточка щебечет:

Французов больше нет как нет!

Повсюду вопли о Базене.

Горнист, играющий отбой,

И не скрывает омерзенья,

Когда прощается с трубой.

А если бой, то между братьев.

Огонь Баярда отблистал.

Лишь дезертир, залихорадив,

Из трусости убийцей стал.

На стольких лицах ночь немая,

Никто не встанет в полный рост.

И небо, срам наш понимая,

Не зажигает больше звезд.

И всюду сумрак, всюду холод.

Под сенью траурных знамен

Мир меж народами расколот,

Он тайной злобой заменен.

Мы и пруссаки в деле этом

Виновны больше остальных.

И наш закат стал их рассветом,

И наша гибель — жизнь для них.

Конец! Прощай, великий жребий!

Все преданы, все предают.

Кричат о знамени: «Отребье!»,

О пушках: «Струсили и тут!»

Ушла надежда, гордость — тоже.

Повержен вековой кумир.

Не дай же Франции, о боже,

Свалиться в черный этот мир!

Бордо, 14 февраля

МЕЧТАЮЩИМ О МОНАРХИИ

Я сын Республики и сам себе управа.

Поймите: этого не голосуют права.

Вам надо назубок запомнить, господа:

Не выйдет с Францией ваш фокус никогда.

Еще запомните, что все мы, парижане,

Деремся и блажим Афинам в подражанье;

Что рабских примесей и капли нет в крови

У галлов! Помните, что, как нас ни зови,

Мы дети гренадер и гордых франков внуки.

Мы здесь хозяева! Вот суть моей науки!

Свобода никогда нам не болтала зря.

И эти кулаки, свой правый суд творя,

Сшибали королей, сшибут прислугу быстро.

Наделайте себе префектов и министров,

Послов и прочее! Целуйтесь меж собой!

Толстейте, подлецы! Пускай живет любой

В наследственном дворце среди пиров и шуток.

Старайтесь тешить нрав и ублажать желудок.

Налейтесь до краев тщеславьем, серебром, —

Пожалуйста! Мы вас за горло не берем.

Грехи отпущены. Народ презренье копит.

Он спину повернул и срока не торопит.

Но нашей вольности не трогать, господа!

Она живет в сердцах. Она во всем тверда,

И знает все дела, ошибки и сужденья,

И ждет вас! Эта речь звучит ей в подтвержденье.

Попробуй кто-нибудь, посмей коснуться лишь, —

Увидишь сам, куда и как ты полетишь!

Пускай и короли, воришек атаманы,

Набьют широкие атласные карманы

Бюджетом всей страны и хлебом нищих, — но

Права народные украсть им не дано.

Республику в карман не запихнете, к счастью!

Два стана: весь народ — и клика вашей масти.

Голосовали мы, — проголосуем впредь.

Прав человеческих и богу не стереть.

Мы — суверен страны. Нам все-таки угодно

Царить как хочется, и выбирать свободно,

И списки составлять из нужных нам людей.

Мы просим в урны к нам не запускать когтей!

Не сметь мошенничать, пока здесь голосуют!

А кто не слушает, такой гавот станцуют,

Так весело для них взмахнут у нас смычки,

Что десять лет спустя быть им белей муки!

ЗАКОН ПРОГРЕССА

Увы, она придет, последняя война!

Неужто смерть и скорбь без края и без дна

С прогрессом мировым в союзе неизменно?

Какой же странный труд творится во вселенной!

Каким таинственным законом человек

К расцвету через ад ведом из века в век?

Неужто там, вверху, божественная сила

Во всемогуществе своем определила

Для крайней цели той, где уловить намек