Том 10. Стерильно чистые убийства - [147]

— Сколько же ей было лет, когда вы наконец встретились?

— Восемнадцать, может быть, девятнадцать. — Миссис Сидделл сделала конвульсивный глоток. — Какой же вы мерзавец! Ну хорошо, допускаю такую возможность!

— Вы отказались говорить, и вас посадили в тюрьму. На вас продолжали оказывать давление?

— Много раз предлагали немедленное освобождение, мы уже говорили об этом.

— Синдикат вам верил, — продолжил я. — Но его боссы также знали ваше уязвимое место — это была Кэрол.

— Пожалуй, вы правы…

— Они ничего не оставляли на волю случая. Стали обрабатывать вашу сестру; сказали ей, что это они, а вовсе не вы оплачивали все расходы. Потом Кэрол погибла в автокатастрофе, и рычаг давления на молчащую миссис Сидделл исчез. Все было просто, пока она сидела в тюрьме. Нужно было только присматривать, чтобы ей регулярно посылали письма о дочери, но, когда подошло время ее освобождения, пришлось что-то предпринимать.

Миссис Сидделл закрыла глаза. Повисла тягостная тишина. После долгого молчания она наконец заговорила.

— Кто она? — спросила женщина полушепотом. — Та девушка, которой заменили мою дочь?

Я пересказал ей все, что услышал от Заны Уитни, — о Маше Хеннеси и о том, как копии газетных вырезок послужили предлогом для ухода из дома ее предполагаемой дочери. И о поездке Маши в Европу под именем Заны Уитни, и про то, что с ней случилось по возвращении.

Миссис Сидделл проглотила все даже не моргнув.

— Бедное дитя! — сказала она, дослушав до конца. — По-своему моей Кэрол даже повезло. Ее смерть была чистой и, надеюсь, мгновенной. Ей не пришлось пройти через все муки, ожидавшие эту девушку.

— Думаю, — сказал я осторожно, — вам нужно посмотреть на синдикат ретроспективно.

— Вы не просто мерзавец, — равнодушно заметила она. — Вы еще и изобретательный мерзавец, лейтенант. Продолжайте!

— Его боссы с самого начала не верили в вашу преданность, — пояснил я. — Они знали, что вы не заговорите, только пока ваша дочь в их власти. Были уверены также, что вы об этом по крайней мере догадываетесь. Но после смерти Кэрол окончательно перестали вам доверять.

— Хотите сказать, что я верила в собственную преданность, а они нет?

— Вот именно!

— И кто-то убил бедняжку, зная, что я считаю ее своей дочерью. Зачем? Чтобы заставить меня заговорить?

— Конечно! Я высказал предположение Брайанту и Магнусону, что таким человеком может быть Уитни. Ведь он мог рассчитывать, что вы никогда не поверите, будто отец способен убить собственную дочь, поэтому не станете упоминать его в своих разоблачениях. Они согласились с моими доводами, но это еще больше меня встревожило. Я ведь просто хотел немного на них надавить, но Брайант и Магнусон признались, что им уже приходила в голову такая идея.

— Вы что-то пытаетесь мне объяснить, — холодно произнесла миссис Сидделл. — Возможно, я даже уже знаю, что именно, поэтому давайте покороче, лейтенант! На меня и так уже столько обрушилось, с трудом выдерживаю.

— Вы несгибаемы, — сказал я с искренним уважением. — Но постараюсь быть кратким. Девушку убили, ее труп бросили рядом с вашим домом. Труп Фредо нашли на вилле Уитни около озера. На него явно хотели навлечь подозрение в первом убийстве. Ему дважды прострелили голову, в одну руку вложили снимок вашей предполагаемой дочери, в другую — пистолет. Записку без подписи оставили так, что она сразу бросалась в глаза. В ней четко сообщалось, что девушку убил Фредо. Я уже говорил Зане Уитни: только сумасшедший мог надеяться, что таким образом спрятал все улики. Вскрытие сразу же обнаружило две пули. Но я ошибался. Ведь вполне вероятно, кто-то намеренно старался представить все это как непрофессиональное убийство.

— Дэн, — сказала она. В ее голосе не было вопросительной интонации.

— Дэн, — подтвердил я. — От девушки нужно было избавиться, а Фредо, вероятно, был ненадежен. Поэтому, убив девушку, Дэн напоил Фредо, прикончил и его. Он предугадал вашу реакцию. Вы пригрозили, что начнете говорить, если другие члены синдиката не найдут убийцу вашей дочери. Знал и другое, что позовете его на помощь. Он же ваш старый друг и подельник, который к тому же перед вами в неоплатном долгу. И действительно, стоило лишь позвать, срочно приехал, остановился в вашем доме. Вы считали себя в полной безопасности, пока он рядом, и в то же время сами открывали мне дверь. Да будь я наемным убийцей, достаточно было сделать один выстрел и убежать. Оказалось, надежный защитник — большой любитель поспать по утрам. А знаете, почему он ни о чем не беспокоился? Да потому, что сказал всем остальным — Уитни, Магнусону и Брайанту, — что берет это дело на себя, гарантировал, что вы не заговорите. В этом-то и заключается его предательство. Потому что на самом деле ему надо, чтобы вы заговорили. В результате всем троим придет конец, а Конелли станет главой синдиката.

— Но ведь он объяснял, что сам тоже запачкан, что ему придется бежать.

— А что еще он мог сказать, черт побери?

— Как же будет теперь? — Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым. — Вы его арестуете за двойное убийство?

— Увы, у меня для этого нет ни малейшего основания, — возмущенно признался я. — Окружной прокурор меня самого посадит за решетку, стоит только заикнуться об этом!