Том 10. Следопыт. Перст Божий - [100]

— Мне кажется, вот кто нам даст добрый совет.

— Дай Бог! — проговорил дон Порфирио так же тихо. — Он подоспел как нельзя более кстати.

Вскоре увидели молодого человека, несущегося во весь дух; в одну секунду ему освободили проход к укреплениям.

— Благодарю, кабальерос, — весело проговорил он, — еще немного места, пожалуйста!

Схватив какую-то бесформенную массу, висевшую поперек шеи его лошади, он сбросил ее на землю, где она подпрыгнула, издавши глухой шум.

— Valgame Dios! — вскричал дон Порфирио, отодвигаясь в ужасе. — Что это? Никак труп?

— Да, труп шпиона. Он изволил выстрелить в проходе, я с ним поиграл в прятки около часа, но, как видите, мне удалось очистить дорогу. Я привез его, чтобы как-нибудь узнать, откуда он взялся; может быть, его кто-нибудь и узнает.

И он спокойно соскочил на землю.

Глава V КАКИМ ОБРАЗОМ ОХОТНИКИ ПЕРЕШЛИ МАРФИЛЬСКОЕ УЩЕЛЬЕ

а площади началась невообразимая суматоха. Стрелки, охотники, женщины, дети, старики — все в один миг столпились около трупа, лежащего на земле при входе в бивуак, где Пепе Ортис сбросил его, не стесняясь. Каждый проталкивался вперед, чтобы получше разглядеть и порасспросить; все ругались, и кричали, словом гвалт стоял несмолкаемый.

Дон Порфирио, отчаявшись быть услышанным в этой любопытной толпе, столь жадной до зрелища, сделал знак капитану Диего Леону.

Тогда последний дал несколько приказаний своим солдатам, которые тотчас же взялись за оружие и, образовавши ряды с помощью охотников, принялись медленно расталкивать народ, подгоняя непослушных древком своих копий; в десять минут вся площадь очистилась.

Жители, усталые, помятые и даже пораненные, вынуждены были разойтись по домам, где они и заперлись для спокойствия.

Около трупа образовался из стрелков и охотников непроницаемый круг.

— Факелы! — приказал дон Порфирио.

Появился Муньос с двумя пеонами. Каждый из них держал в руках зажженный факел.

— Наконец-то, — сказал Пепе Ортис, — мы при свете разглядим, кто этот негодяй!

— А главное, узнаем, кто его послал следить за нами, это еще важнее! — сказал капитан.

— Этот человек переодет! — произнес Кастор, покачивая головой.

— Переодет! — вскричал дон Порфирио, делая два-три шага вперед.

— Да ваша милость! — ответил охотник.

— Почему вы так думаете?

— О! Оно сразу видно, стоит только взглянуть. Посмотрите: его волосы и борода надушены; руки тонкие, белые, видно сейчас, что о них заботятся. Это — кабальеро.

— Но лохмотья, которыми он покрыт?

— Они еще более подтверждают, ваша милость, что этот кабальеро нарочно переоделся в бродягу, чтобы шпионить за нами на свободе.

— Возможно!

— Да оно так и есть.

— Не знает ли кто-нибудь из вас этого несчастного? — обратился дон Порфирио к окружающим.

Последовало всеобщее отрицание.

— Однако было бы весьма важно узнать, кто он… Тогда Муньос подошел к трупу и, наклонившись над ним, сказал:

— Погодите, я знаю его.

— Вы, Муньос?! — удивился дон Порфирио.

— Да, ваша милость; только я не могу понять, каким образом такой богач согласился надеть на себя эти отвратительные лохмотья. Вероятно, какая-нибудь важная причина заставила его так поступить, его, который всегда так заботился о своей особе! — сказал он насмешливым тоном.

— Так вы знаете этого человека? — переспросил дон Порфирио.

— Еще бы, ваша милость, этот человек, при своей жизни, не раз помогал мне заработать крупные суммы. Надо отдать ему справедливость, он не был скуп.

— Значит, вы знаете его имя?

— Как же не знать, ваша милость. Его зовут или, вернее, его звали, так как теперь для него все кончено, дон Лопес Карденас.

— Как! Дон Лопес Карденас! — вскричал дон Диего Леон. — Вы ошибаетесь, хозяин, я его прекрасно знаю: он капитан моего полка.

— Извините, сеньор капитан, вы, должно быть, хотите сказать о доне Бальдомеро, его брате, который действительно в вашем полку?

— Да, вы правы. Разве этот дон Лопес был его родственник?

— Это его младший брат, капитан, один из самых зажиточных помещиков штата, хотя говорят, он обладает всего только одной асиендой дель-Пало-Муэрто, которая не приносит никакого дохода. Однако, это не мешало ему прекрасно одеваться и иметь карманы, всегда полные золотом. Но что это ему взбрело в голову нарядиться так?

— Хм! — произнес дон Порфирио. — Вот это нам и надо узнать как можно скорее.

— Это уж предоставьте мне сеньор; мы теперь знаем, где нам готовят ловушку! — ответил Кастор. — Убитый шпион доказывает, что нас подстерегают совсем близко; но появление Пепе Ортиса, которому вполне доверяет дон Торрибио де Ньеблас, убеждает нас, что наши дела еще не так плохи, как кажется.

— И я так же думаю.

— Что же мы теперь сделаем с этим трупом? Нельзя же оставлять его здесь; если позволите, я его повешу на дереве: пусть он будет пугалом для других птиц его полета, которые пожелают последовать его примеру.

— Как хотите; но предварительно обыщите его хорошенько; может быть, у него найдут какие-нибудь важные документы.

По знаку Кастора труп тщательно обшарили; но ничего не нашли, кроме туго набитого кошелька и нескольких драгоценностей, которые солдаты и охотники поделили между собой. Затем труп унесли и повесили на большом дереве, у входа в пресидио; после чего все разошлись по местам на покой.