Вы очень хорошо делаете, что отдаете Олиньку в пансион>*. В теперешних обстоятельствах ничего лучше не можно сделать. Хорошо также, что вы не даете с нею девки. Это совершенно не нужно. Особенно подтвердите и мадаме, чтобы она держала ее при себе, или с другими детьми, но чтобы отнюдь не обращалась она с девками. Больше всего заставлять заниматься ее рукоделием и практикою языков, музыки, особенно танцами: это укрепляет члены.
Прощайте, бесценная маминька! Желаю вам удач и успехов и молю бога скорее вам дать возможность наживать.
Ваш сын Николай.
Обнимаю и целую всех: сестру, Катерину Ивановну, дедушку, бабушек.
Гоголь М. И., 20 декабря 1833>*
183. М. И. ГОГОЛЬ. Декабря 20. СПб. 1833.
Поздравляю вас с наступающими праздниками и желаю вам провесть их как только можно веселее. Надеюсь, что вы не преминете известить меня, каким образом и где встретите и проведете их.
Снегу валит везде множество. Зима, как слышу, везде стоит ровно. Такая ли и у вас, и каковы всходы? Это меня тем более интересует, что везде я слышу неблагоприятные вести о новых посевах. Каково идет Ваш завод кожевенный? Имеется ли сбыт?
Кстати, если можно будет, прикажите мне сделать колоши в таком роде, как присланные вами теплые сапоги, которые, несмотря на то, что недурно сделаны и как раз по ноге, лежат у меня совершенно без употребления. Ходить в них на улице хорошо, но с улицы нужно же войти в комнату, где нельзя сидеть, по причине их теплоты; а носить с собою сапоги для перемены другие — тоже не слишком ловко. Но колоши мне бы очень теперь были нужны; когда бы только они были сделаны в пору и могли бы удобно находить на сапоги.
Кого вы видаете чаще из знакомых, имеете ли вести об Андрее Андреевиче, и что поделывает управитель в Кагорлыке вместе с отцом Емельяном?
Павел Осипович>* писал ко мне в письме, что собирается ехать в Петербург. Жаль мне очень, если он это выполнит, потому что меня, я думаю, не застанет. У нас теперь свободное время, и я думаю ехать на два или три месяца в Ревель, куда призывают меня разные необходимые для моего труда разыскания; итак мы не будем видеться с ним. Не лучше ли дождать лета, когда, может быть, я каким-нибудь случаем заверну к вам, и тогда можно вместе приехать в Петербург. Однако ж вы письма все пишите по тому же адресу: хоть меня не будет и я даже переменю, может быть, квартиру, однако всё же мне доставят очень аккуратно в самый Ревель ваше письмо.
Прощайте, бесценнейшая маминька. Желаю вам побольше веселиться и быть спокойными при виде ваших вседневных хлопот, и да утешает вас мысль, что всё переменится, что мы когда-нибудь заживем лучше. Обнимаю сестру, племянника и Павла Осиповича.
Ваш Н.
Максимовичу М. А., декабрь 1833>*
184. М. А. МАКСИМОВИЧУ. <После 20 дек. 1833. Петербург>.
Благодарю тебя за всё: за письмо>*, за мысли в нем, за новости и проч. Представь, я тоже думал. Туда, туда! в Киев! в древний, в прекрасный Киев! Он наш, он не их, не правда? Там или вокруг него деялись дела старины нашей.
Я работаю. Я всеми силами стараюсь; но на меня находит страх: может быть, я не успею. Мне надоел Петербург, или, лучше, не он, но проклятый климат его: он меня допекает. Да, это славно будет, если мы займем с тобой киевские кафедры. Много можно будет наделать добра.
А новая жизнь среди такого хорошего края! Там можно обновиться всеми силами. Разве это малость? Но меня смущает, если это не исполнится… Если же исполнится, да ты надуешь>* — тогда одному приехать в этот край, хоть и желанный, но быть одному совершенно, не иметь с кем заговорить языком души — это страшно! Говорят, уже очень много назначено туда каких-то немцев>*, это тоже не так приятно. Хотя бы для святого Владимира побольше славян. Нужно будет стараться кого-нибудь из известных людей туда впихнуть, истинно просвещенных и так же чистых и добрых душою, как мы с тобою. Я говорил Пушкину о стихах>*. Он написал путешествуя две большие пиесы>*[283], но отрывков из них не хочет давать, а обещается написать несколько маленьких[284]. Я с своей стороны употреблю старание его подгонять.
Прощай до следующего письма. Жду с нетерпением от тебя обещанной тетради песен>*, тем более, что беспрестанно получаю новые, из которых много есть исторических, еще больше — прекрасных. Впрочем я нетерпеливее тебя и никак не могу утерпеть, чтобы не выписать здесь одну из самых интересных, которой, верно, у тебя нет: Наварыла сечевыци Поставыла на полыци Сечевыця сходыть, сходыть Сам до мене козак ходыть. Наварыла гороху Да послала Явдоху. Що се с биса, нема с лиса? Що се братця, як барятця? Наварыла каши з лоем Налыгалась з упокоем. Що се с биса, нема с лиса, Що се братця, як барятця. <А> я с того поговору Пишла <…..> за комору. Що се с биса, нема с лиса, Що се братця, як барятця. Сила дивка тай заснула* Свынья бигла тай зопхнула. Що се с биса, нема с лиса, Що се братця, як барятця. Бижыть свынья кова́ная: «Чого сыдыш, поганая? Чого сыдыш надулася? Чому в кожух не вдяглася?» — Бодай в тебе стильки дух, Як у мене есть кожух. Що се с биса, нема с лиса, Що се братця, як барятця. Ведуть свынью перед пана Крычыть свынья: я не пхала Вона сама в <…..> впала. Крычыть свынья репетуе Нихто еи не ратуе. Що се с биса, нема с лиса, Що се братця, як барятця.
