Том 10. Письма 1820-1835 - [147]
Петр Петрович Косяровский отличался слабым здоровьем, отчего родственники не советовали ему итти на военную службу.
Приписка в конце письма сделана Марьей Ивановной Гоголь.
Впервые напечатано в „Русском Архиве“ 1866, № 11–12, стр. 1728–1729.
Недошедшее до нас письмо Дмитриева, о котором пишет Гоголь („Необыкновенно приятно изумило меня письмо ваше…“) было ответом на письмо Гоголя от конца июля 1832 г. (см. № 143>*).
— Рад, что вам понравились мои несовершенные начатки… — Речь идет о „Вечерах на хуторе близ Диканьки“, которые он преподнес Дмитриеву в Москве (см. № 143>*).
Впервые напечатано К. Я. Гротом в „Известиях ОРЯС“, 1900, т. V, кн 1, стр. 263–264.
— Плетнев, Петр Александрович (1792–1865), поэт и литературный критик, в 1832 г. занял кафедру русской словесности Петербургского университета, с 1840 по 1861 г. состоял ректором этого же университета; в 1841 г. был избран академиком.
С Плетневым Гоголь познакомился в 1830 г. (Гоголь был ему рекомендован Жуковским). Сохранилось 66 писем Гоголя к Плетневу (1832–1851). Переписка между Гоголем и Плетневым относится главным образом к годам жизни Гоголя за границей, причем до 1842 г. Гоголь пишет Плетневу редко, и содержание его писем имеет в этот период преимущественно деловой характер. В 1842 г., в связи с печатанием „Мертвых душ“, переписка оживляется. Более тесное сближение между Гоголем и Плетневым относится к 1844 г. Это сближение надо поставить в связь с политической эволюцией и Плетнева, и Гоголя. В сороковые годы Плетнев всё более эволюционирует вправо. Либеральные тенденции, которыми отмечено было начало его литературной деятельности, уступают место воинствующему консерватизму. Верноподданническое „благомыслие“ становится основой его мировоззрения. Плетнев пытается оказать на Гоголя идеологическое давление и частично достигает этого. К периоду работы над „Выбранными местами из переписки“ (1846 г.) Гоголь смотрит на Плетнева как на своего прямого единомышленника и поручает ему строго законспирированное печатание этой книги.
В Курске Гоголь был проездом на обратном пути из Васильевки в Петербург.
— В последнем письме моем… — письмо Гоголя к Плетневу от 11 сентября 1832 г. до нас не дошло.
— Сестры…. заболели корью. — См. примечание к № 145>*.
Письма Плетнева к Гоголю напечатаны в „Русском Вестнике“ 1890, № 11, в „Известиях ОРЯС“, 1900, т. V, кн 1, и в сборнике „Н. В. Гоголь. Материалы и исследования“, I, стр. 130–131.
Об отношениях Плетнева к Гоголю см.: Сочинения и переписка П. А. Плетнева, ред. Я. К. Грота, СПб., 1885, 3 тома; Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, СПб., 1896, 3 тома; Шенрок. „Материалы“ (по указателю). В. А. Каминский. Гоголь и Плетнев. „Известия ОРЯС“, 1912, т. XVII, кн 2.
Впервые напечатано в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 160; подпись печатается впервые.
Впервые напечатано в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 160–161, заключительные слова — впервые в „Письмах“, IV, стр. 450. Годовая дата устанавливается по связи с письмом от 10 октября 1832 г. (№ 148), писанным по дороге из Васильевки в Москву.
— Москва так же радушно приняла меня, как и прежде… — Во время первого пребывания Гоголя в Москве в июне — июле 1832 г. у него завязались дружеские отношения с С. Т. Аксаковым и его семьей, с М. П. Погодиным и с М. С. Щепкиным. „Вообще тамошние литераторы — писал Плетнев Жуковскому о пребывании Гоголя в Москве — порадовали его особенным вниманием к его таланту. Он не может нахвалиться Погодиным, Киреевским и прочими“ (Сочинения П. А. Плетнева, т. III, стр. 522).
Этот отрывок из недошедшего до нас в полном виде письма Гоголя к матери был впервые напечатан И. А. Линниченко в „Русской Мысли“ 1896 г., № 5, стр. 161, по выписке, сделанной С. П. Шевыревым.
Шенрок поместил отрывок между письмами 1833 г., хотя И. А. Линниченко правильно отнес его к 1832 г. („письмо писано в том году, когда Гоголь приехал отдавать сестер в институт“[404]). Гоголь живо вспоминает в нем „песни“ своей тетки, Катерины Ивановны Ходаревской; эти песни он слышал после перерыва в четыре года в июле — сентябре 1832 г., когда гостил на родине.
Впервые напечатано в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 161–162; заключительные строки — в „Письмах“, IV, стр. 460.
— … в институте произошли небольшие переделки, и помещения совсем нет. — Эту причину проживания сестер у него на квартире, а не в институте, Гоголь изобрел для успокоения своей матери. В действительности, 22 ноября, когда написано настоящее письмо, вопрос о самом принятии сестер Гоголя в институт не был еще решен. (Н. Белозерская, стр. 752).
— „Борисович“ и „Борисовна“ — Петр Борисович и Марья Борисовна, его сестра, из Васильевки (см. №№ 63>* и 98>*).
— Я Акима больно — Эта недописанная фраза вызывала неоднократные подозрения, что Кулиш и Шенрок („Письма“, I, стр. 226) опускали слово „побил“. Не вызывало доверия к себе и утверждение Шенрока (письмо в редакцию „Русской Мысли“ 1902, № 9), что „многоточие стоит в самом подлиннике“ (см. Каллаш, „Н. В. Гоголь в его письмах“, „Русская Мысль“ 1902, № 10. Щеголев, „Исторические этюды“, стр. 36. Вересаев, „Гоголь в жизни“, стр. 113). На самом деле, в подлиннике нет и „многоточия“. Об отношениях между Гоголем и Якимом см. воспоминания П. В. Анненкова: „Степенный, всегда серьезный Яким состоял тогда <1832 г.> в должности его <Гоголя> камердинера. Гоголь обращался с ним совершенно патриархально, говоря ему иногда: «Я тебе рожу побью», что не мешало Якиму постоянно грубить хозяину, а хозяину заботиться о существенных его пользах и, наконец, устроить ему покойную будущность“. (Анненков, стр. 55). Эта „будущность“ была устроена тем, что, по завещанию Гоголя, Яким с семейством получил вольную.
