Том 10. Пьесы, написанные совместно - [22]
Настя. Ничего… Давайте, пожалуйста, ну, немножко!
Иванов. А ну как генерал услышит, мне как же тогда? Это ведь неприлично… чиновнику-с…
Настя. Мы тихонько… Да вы, может быть, не умеете?
Иванов(вставая). Нет-с, я умею, и если вам угодно-с… только что могут быть неприятности.
Настя напевает; они танцуют польку.
Иванов(останавливаясь). Позвольте — довольно-с. (Садится к столу.)
Настя. Ух, как хорошо! Вот наслажденье-то! Вот и представьте мое положение! Ну хоть бы раза два-три в год потанцевать как следует! А то ведь это ужас что за кавалеры!
Иванов(нагнувшись). Да-с, такой барышне, можно сказать… такому (шопотом) ангелу.
Настя(с притворной строгостью). Что, что? Что вы сказали? Кто вам позволил? Разве это можно?
Иванов. Я ничего-с: это вам так послышалось.
Настя. Не отпирайтесь! Нет, я слышала. Извольте сейчас же писать стихи мне в свое оправдание.
Иванов. Я бы с удовольствием, да мне некогда-с; сейчас генерал спросит, а у меня еще ничего-с…
Настя. Пишите, пишите стихи, а то не прощу.
Звонок, входит Сандырева.
Иванов, Настя и Сандырева.
Сандырева. Кажется, звонок?
Иванов. Да-с, генерал…
Сандырева. Ах, скорей прислугу, Настя!
Настя. Как мы мило время провели; как мы танцевали, мама, сейчас здесь с ними… (Убегает.)
Сандырева. Извините, она — шалунья у меня; она вас обеспокоила?
Иванов. Нет, напротив, очень приятно-с…
Сандырева. Ребенок она у меня, чистый ребенок! (Уходит.)
Иванов. Какая прелесть!.. Талия, ножка… да вся, что уж! И в губернском у нас еще поищешь!.. (Разбирает дела.) Все из головы выскочило теперь… Где-то тут что-то нужно было поверить! Ах ты, пропасть! Ничего не помню. Даже в озноб и жар бросает! А сейчас генерал… беда.
Двери из залы распахиваются, входит Шургин; Иванов привстает и, снова уткнувшись, садится.
Иванов и Шургин.
Шургин(ходит и чистит ногти). Что канцелярские книги?
Иванов(привстав). Не очень-с… порядок не совсем… а все-таки нельзя сказать, ваше превосходительство!
Шургин. Ничего не понимаю… говорите коротко и ясно.
Иванов. Страховая-с, ваше превосходительство, вот что-то… Впрочем…
Шургин(останавливаясь). Я вас не узнаю! Вы всегда отвечали мне отчетливо и понятно!..
Иванов. У меня-с голова, ваше превосходительство… Что-то у меня в голове-с…
Шургин. Так отдохните немного или возьмите холодный душ и потом займитесь. Впрочем, кажется, безошибочно можно заключить, что здесь порядка никакого, упущений тьма… Не говоря уже о злоупотреблениях и разных разностях, лошадиные хвосты там, поборы с мужиков…
Входит Сандырев.
Шургин, Иванов и Сандырев.
Сандырев(вытягиваясь). Имею честь представиться… Не имел счастья лично встретить ваше превосходительство.
Шургин(кивает). Здравствуйте, здравствуйте! Вы давно служите? Я забыл. (Ходит.)
Сандырев. Тридцать лет беспорочной службы, ваше превосходительство.
Шургин. Странно! И терпелся такой порядок, такие злоупотребления, такая распущенность!
Сандырев. Злоупотреблений никаких, ваше превосходительство. Если что, так это по обоюдному соглашению, за мои одолжения и неусыпный труд!
Шургин(останавливаясь, возвышает голос). Что вы мне говорите! Служба не терпит никаких обоюдных соглашений. Вся ваша служебная деятельность определена законом; там нет обоюдных соглашений. Входить в соглашение с частными лицами вы можете только в ущерб службе, в ущерб заведенному порядку. И, вдобавок, какой-то чубук — чорт знает что!
Сандырев. Чубук-с! Это — мое человеколюбие, ваше превосходительство.
Шургин. Как — человеколюбие? Вот не ожидал!
Сандырев. Двадцать лет стараюсь от гнусного порока исправить человека.
Шургин. Чубуком?
Сандырев. Точно так, ваше превосходительство.
Шургин. Странная филантропия.
За сценой голос Насти: «Ведь лебедь был моим папашей».
Поет!.. кто это?
Сандырев. Моя дочка-с, Настенька; если беспокоит ваше превосходительство, то я прикажу…
Шургин. Нет, пожалуйста!.. Вы пока мне не нужны, мне предстоит подумать. Можете итти и снять ваш мундир.
Сандырев раскланивается и уходит. Шургин ходит, вынимает сигару; Иванов, вскочив, подает ему огня; Шургин закуривает и садится в кресло.
Шургин(как бы про себя). Да, в отставку, и нечего толковать, и оставаться здесь больше незачем. Нет, этих древних порядков терпеть нельзя.
Входит Настя с корзиной печенья и горничная с подносом, на котором кофе.
Шургин, Иванов, Настя и горничная.
Настя. Ваше превосходительство, кофе… не угодно ли?
Горничная ставит кофе на стол и уходит.
Шургин(с улыбкой). Благодарю-с, благодарю…
Иванов быстро забирает дела и уходит в канцелярию.
Если не ошибаюсь, это вы пели сейчас?
Настя. Да, я…
Шургин. А у вас хорошенький голосок.
Настя. Я ведь не училась; я так пою, как попало.
Шургин. Тембр хорош, свежий, звучный. (Пьет кофе.)
Настя. Может быть. Я ничего не слыхала, не видала в жизни, так сама судить не могу. Ваше превосходительство, я к вам с просьбой.
Шургин. Что прикажете, весь — внимание…
Настя(садясь). Я хочу служить, ваше превосходительство!
Шургин. Служить? То есть как?
Настя. Так, как чиновники; ведь теперь, говорят, женщины служат, им разрешено…
Шургин. Ха, ха, ха… Какая мысль! Прекрасно… Где же вы желаете служить?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А.Н.Островский и по сей день является самым популярным русским драматургом. Его экранизируют, по его пьесам ставят спектакли. Кажется, только появившись на свет, его пьесы обречены были стать русской классикой: настолько ярки и одновременно обобщенны характеры его героев. Можно рассматривать эту драму в хрестоматийном ключе: как конфликт «темного царства» с «лучом света». А можно – просто как историю отчаявшейся души, как историю любви сильной женщины в мире несостоятельных мужчин.
В пятый том собрания сочинений А.Н. Островского вошли пьесы 1867–1870 годов, такие, как «На всякого мудреца довольно простоты», «Тушино», «Горячее сердце» и «Бешеные деньги».http://ruslit.traumlibrary.net.
Во второй том собрания сочинений А.Н. Островского вошли пьесы 1856–1861 годов, такие, как «Доходное место», «Гроза», «За чем пойдёшь, то и найдёшь (Женитьба Бальзаминова)» и другие пьесы.http://ruslit.traumlibrary.net.
В шестой том собрания сочинений А.Н. Островского вошли пьесы 1871–1874 годов, такие, как «Лес», «Не всё коту масленница», «Поздняя любовь» и другие пьесы.http://ruslit.traumlibrary.net.
В первый том собрания сочинений великого русского писателя А.Н. Островского вошли пьесы 1847-1854 годов, такие, как «Свои люди - сочтёмся», «Бедность не порок», «Утро молодого человека» и другие пьесы.http://ruslit.traumlibrary.net.