Том 10. Дживс и Вустер - [175]

Дживс вынул кляп и освободил меня от пут, справедливо полагая, что свободу я предпочту плену.

— Вы завтракали, сэр? — спросил он.

— Да, — ответил я, — завтракал.

— Тогда, быть может, кофе, сэр?

— Прекрасная мысль. И сварите покрепче, — попросил я в надежде, что кофе отобьет вкус табака Планка у меня во рту. — А когда вы вернетесь, я поведаю вам повесть, которая заставит вас подпрыгнуть, словно вы сели на разъяренного Дикобраза.

Разумеется, это было преувеличением. Дживс слегка приподнимет бровь, и не более того, даже если, войдя в буфетную, обнаружит в раковине одного из тех редких представителей фауны, о которых упоминается в Апокалипсисе. Но все равно, когда Дживс вернулся с дымящимся кофейником, я поведал ему свою повесть. Он внимательно слушал, ничем не давая понять, что считает мой рассказ сенсационной новостью с первой полосы. Лишь когда я упомянул, что примирение Орло и Ванессы освобождает меня от почетных обязательств перед последней, слабый проблеск интереса мелькнул в его каменных чертах. По-моему, он даже настолько оживился, что готов был принести мне подобающие случаю поздравления, но в этот момент в комнату ворвался Планк.

Он был один. Мне следовало бы загодя предупредить его, что в это время суток связаться с полицейскими силами Мейден-Эгсфорда невозможно: в местной полиции состоит один-единственный полицейский, и по утрам он на велосипеде патрулирует свой участок.

Увидев Дживса, Планк изумился.

— Инспектор Уидерспун! — воскликнул он. — Поразительно, как это вы, ребята из Скотланд-Ярда, выслеживаете того, кто вам нужен. Наверное, вы шли по следу Альпийского Джо много дней, как горностай за кроликом. А ему и невдомек, что за каждым его шагом следит инспектор Уидерспун, человек, который никогда не дремлет. Вы выбрали чрезвычайно удачный момент для ареста, поскольку, помимо прочих преступлений, из-за которых его разыскивает полиция, он еще украл ценную кошку, принадлежащую моему другу Куку. Мы поймали его с поличным, насколько это возможно, когда речь идет о краже кошки. Но странно, что вы отвязали его от дивана. Мне казалось, что полиция всегда следит за тем, чтобы на месте преступления все оставалось в неприкосновенности.

Признаюсь, я растерялся и не находил слов, зато, к счастью, у Дживса их нашлось достаточно.

— Я не понимаю вас, — произнес он таким ледяным тоном, что Планк, должно быть, пожалел, что не надел шерстяного белья. — Будьте любезны объяснить, почему вы называете меня инспектором Уидерспуном? Я вовсе не инспектор Уидерспун.

Планк раздраженно поцокал языком.

— Конечно, вы Уидерспун! — заспорил он. — Я вас отлично помню. Вы еще станете уверять меня, что не арестовывали этого человека в моем доме в Глостершире, когда он жульническим способом пытался вытянуть у меня пять фунтов.

Дживс не носит безупречных брабантских манжет, а то бы он непременно смахнул с них пылинку. Однако его голос стал еще более ледяным.

— Вы ошибаетесь во всех отношениях, — проговорил он. — Мистер Вустер — состоятельный человек. И весьма маловероятно, что он пытался получить от вас какие-то пять фунтов. Это я могу утверждать авторитетно, так как являюсь поверенным мистера Вустера и ежегодно заполняю налоговую декларацию о его доходах.

— Вот так-то, Планк, — сказал я. — Любому мыслящему человеку ясно, что у вас галлюцинации, вероятно, вследствие солнечного удара, который вы перенесли, отравляя существование туземцам Экваториальной Африки. На вашем месте я бы прямиком направился к доктору Э. Дж. Мергэтройду и попросил бы у него какое-нибудь лекарство, пока болезнь не зашла слишком далеко. А то, чего доброго, она распространится по всему организму, и вы будете глупо выглядеть, если нам придется закопать вас еще до захода солнца.

Было видно, что Планк опешил. Он не мог побледнеть под загаром, так как загар у него был такой темный, под ним не побледнеешь. Не уверен, что четко выразил свою мысль. Я хочу сказать, что побледнеть-то он мог, но под загаром вы бы этого не заметили.

На лице у Планка появилось задумчивое выражение. Я знал, о чем он задумался: соображал, как он будет объясняться с Куком, которому из-за него придется платить крупный штраф за нанесение побоев, оскорбление действием и покушение на свободу личности.

Эти африканские путешественники быстро смекают, что к чему. Ему потребовалось ровно пять секунд, чтобы прийти к выводу: оставаться здесь для объяснения с Куком не надо. И он исчез из комнаты, по всей видимости, устремившись в направлении Бонго на Конго, где его не достигнет рука правосудия. Наверное, он не развивал такой скорости с того раза, когда, решив, что туземцы расположены дружески, остался у них ночевать, а они пришли по его душу с копьями.

Расставшись с Планком, я прежде всего поспешил выразить заслуженную благодарность Дживсу за его содействие и помощь. Затем мы перешли на более неофициальный тон.

— Приятно провели время вчера вечером, Дживс?

— Чрезвычайно приятно, сэр, благодарю вас.

— Как поживает ваша тетушка?

— Поначалу она была несколько огорчена,

— Из-за чего?

— У нее пропала кошка, сэр. Уезжая отдыхать, она оставила ее на попечение своей приятельницы, но кошка пропала.