Том 1. Стихотворения - [33]

Шести досток жилец уединенный,

Не зная ничего, оставленный, забвенный,

Ни славы зов, ни голос твой

Не возмутит надежный мой покой!..

Прощанье («Не уезжай, лезгинец молодой…»)

– Не уезжай, лезгинец молодой;

Зачем спешить на родину свою?

Твой конь устал, в горах туман сырой;

А здесь тебе и кровля и покой,

И я тебя люблю!..

Ужели унесла заря одна

Воспоминанье райских двух ночей;

Нет у меня подарков: я бедна,

Но мне душа создателем дана,

Подобная твоей.

В ненастный день заехал ты сюда;

Под мокрой буркой, с горестным лицом…

Ужели для меня сей день, когда

Так ярко солнце, хочешь навсегда

Ты мрачным сделать днем?

Взгляни: вокруг синеют цепи гор,

Как великаны, грозною толпой;

Лучи зари с кустами – их убор:

Мы вольны и добры; – зачем твой взор

Летит к стране другой?

Поверь, отчизна там, где любят нас;

Тебя не встретит средь родных долин,

Ты сам сказал, улыбка милых глаз:

Побудь еще со мной хоть день, хоть час.

Послушай! Час один!

– Нет у меня отчизны и друзей,

Кроме булатной шашки и коня;

Я счастлив был любовию твоей,

Но все-таки слезам твоих очей

Не удержать меня.

Кровавой клятвой душу я свою

Отяготив, блуждаю много лет:

Покуда кровь врага я не пролью,

Уста не скажут никому: люблю.

Прости: вот мой ответ.

«Она была прекрасна как мечта…»

Она была прекрасна, как мечта

Ребенка под светилом южных стран;

Кто объяснит, что значит красота:

Грудь полная, иль стройный, гибкий стан,

Или большие очи? – но порой

Всё это не зовем мы красотой:

Уста без слов – любить никто не мог;

Взор без огня – без запаха цветок!

О небо, я клянусь, она была

Прекрасна!.. Я горел, я трепетал,

Когда кудрей, сбегающих с чела,

Шелк золотой рукой своей встречал,

Я был готов упасть к ногам ее,

Отдать ей волю, жизнь, и рай, и всё,

Чтоб получить один, один лишь взгляд

Из тех, которых всё блаженство – яд!

«Время сердцу быть в покое…»

Время сердцу быть в покое

От волненья своего

С той минуты, как другое

Уж не бьется для него;

Но пускай оно трепещет –

То безумной страсти след:

Так всё бурно море плещет,

Хоть над ним уж бури нет!..

Неужли ты не видала

В час разлуки роковой,

Как слеза моя блистала,

Чтоб упасть перед тобой?

Ты отвергнула с презреньем

Жертву лучшую мою,

Ты боялась сожаленьем

Воскресить любовь свою.

Но сердечного недуга

Не могла ты утаить;

Слишком знаем мы друг друга,

Чтоб друг друга позабыть.

Так расселись под громами,

Видел я, в единый миг

Пощаженные веками

Два утеса бреговых;

Но приметно сохранила

Знаки каждая скала,

Что природа съединила,

А судьба их развела.

«Склонись ко мне, красавец молодой…»

1

Склонись ко мне, красавец молодой!

Как ты стыдлив! – ужели в первый раз

Грудь женскую ласкаешь ты рукой?

В моих объятьях вот уж целый час

Лежишь – а страха всё не превозмог…

Не лучше ли у сердца, чем у ног?

Дай мне одну минуту в жизнь свою…

Что злато? – я тебя люблю, люблю!..

2

Ты так хорош! – бывало, жду, когда

Настанет вечер, сяду у окна…

И мимо ты идешь, бывало, да, –

Ты помнишь? – Серебристая луна,

Как ангел средь отверженных, меж туч

Блуждала, на тебя кидая луч,

И я гордилась тем, что наконец

Соперница моя небес жилец.

3

Печать презренья на моем челе,

Но справедлив ли мира приговор?

Что добродетель, если на земле

Проступок не бесчестье – но позор?

Поверь, невинных женщин вовсе нет,

Лишь по желанью случай и предмет

Не вечно тут. Любить не ставит в грех

Та одного, та многих – эта всех!

4

Родителей не знала я своих,

Воспитана старухою чужой,

Не знала я веселья дней младых, –

И даже не гордилась красотой;

В пятнадцать лет, по воле злой судьбы,

Я продана мужчине – ни мольбы,

Ни слезы не могли спасти меня.

С тех пор я гибну, гибну – день от дня.

5

Мне мил мой стыд! Он право мне дает

Тебя лобзать, тебя на миг один

Отторгнуть от мучительных забот!

О, наслаждайся! – ты мой господин!

Хотя тебе случится, может быть,

Меня в своих объятьях задушить,

Блаженством смерть мне будет от тебя.

Мой друг! – чего не вынесешь любя!

«Девятый час; уж темно; близ заставы…»

Девятый час; уж темно; близ заставы

Чернеют рядом старых пять домов,

Забор кругом. Высокий, худощавый

Привратник на завалине готов

Уснуть; – дождя не будет, небо ясно, –

Весь город спит. Он долго ждал напрасно;

Темны все окна – блещут только два –

И там – чем не богата ты, Москва!

Но, чу! – к воротам кто-то подъезжает.

Лихие дрожки, кучер с бородой

Широкой, кони черные. – Слезает,

Одет плащом, проказник молодой;

Скрыпит за ним калитка; под ногами

Стучат колеблясь доски. (Между нами

Скажу я, он ничей не прервал сон.)

Дверь отворилась, – свечка. – Кто тут? – Он.

Его узнала дева молодая,

Снимает плащ и в комнату ведет;

В шандале медном тускло догорая,

Свеча на них свой луч последний льет,

И на кровать с высокою периной,

И на стену с лубошною картиной;

А в зеркале с противной стороны

Два юные лица отражены.

Она была прекрасна, как мечтанье

Ребенка под светилом южных стран.

Что красота? – ужель одно названье?

Иль грудь высокая и гибкий стан,

Или большие очи? – но порою

Всё это не зовем мы красотою:

Уста без слов – любить никто не мог,

Взор без огня – без запаха цветок!

Она была свежа, как розы Леля,

Она была похожа на портрет

Мадоны – и мадоны Рафаэля;

И вряд ли было ей осьмнадцать лет;

Лишь святости черты не выражали.

Глаза огнем неистовым пылали,

И грудь волнуясь поцелуй звала;