Том 1. Стихотворения - [8]

И не расстанусь с долгим сном,

Когда звенят родные степи

Молитвословным ковылем.

<1916>

"Не напрасно дули ветры…"

Не напрасно дули ветры^*,

Не напрасно шла гроза.

Кто-то тайный тихим светом

Напоил мои глаза.

С чьей-то ласковости вешней

Отгрустил я в синей мгле

О прекрасной, но нездешней,

Неразгаданной земле.

Не гнетет немая млечность,

Не тревожит звездный страх.

Полюбил я мир и вечность,

Как родительский очаг.

Все в них благостно и свято,

Все тревожное светло.

Плещет рдяный мак заката

На озерное стекло.

И невольно в море хлеба

Рвется образ с языка:

Отелившееся небо

Лижет красного телка.

<1917>

Корова >*

Дряхлая, выпали зубы,

Свиток годов на рогах.

Бил ее выгонщик грубый

На перегонных полях.

Сердце не ласково к шуму,

Мыши скребут в уголке.

Думает грустную думу

О белоногом телке.

Не дали матери сына,

Первая радость не прок^*.

И на колу под осиной

Шкуру трепал ветерок.

Скоро на гречневом свее^*,

С той же сыновней судьбой,

Свяжут ей петлю на шее

И поведут на убой.

Жалобно, грустно и тоще

В землю вопьются рога…

Снится ей белая роща

И травяные луга.

1915

"Под красным вязом крыльцо и двор…"

Под красным вязом крыльцо и двор^*,

Луна над крышей как злат бугор.

На синих окнах накапан лик:

Бредет по туче седой Старик.

Он смуглой горстью меж тихих древ

Бросает звезды — озимый сев.

ВзраС.А. Т нива, и зерна душ

Со звоном неба спадают в глушь.

Я помню время, оно, как звук,

Стучало клювом в древесный сук.

Я был во злаке, но костный ум

Уж верил в поле и водный шум.

В меже под елью, где облак-тын,

Мне снились реки златых долин.

И слышал дух мой про край холмов,

Где есть рожденье в посеве слов.

<1917>

Табун >*

В холмах зеленых табуны коней

Сдувают ноздрями златой налет со дней.

С бугра высокого в синеющий залив

Упала смоль качающихся грив.

Дрожат их головы над тихою водой,

И ловит месяц их серебряной уздой.

Храпя в испуге на свою же тень,

Зазастить гривами они ждут новый день.

* * *

Весенний день звенит над конским ухом

С приветливым желаньем к первым мухам.

Но к вечеру уж кони над лугами

Брыкаются и хлопают ушами.

Все резче звон, прилипший на копытах,

То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.

И лишь волна потянется к звезде,

Мелькают мухи пеплом по воде.

* * *

Погасло солнце. Тихо на лужке.

Пастух играет песню на рожке.

Уставясь лбами, слушает табун,

Что им поет вихрастый гамаюн.

А эхо резвое, скользнув по их губам,

Уносит думы их к неведомым лугам.

Любя твой день и ночи темноту,

Тебе, о родина, сложил я песню ту.

1915

Пропавший месяц >*

Облак, как мышь,

                         подбежал и взмахнул

В небо огромным хвостом.

Словно яйцо,

                         расколовшись, скользнул

Месяц за дальним холмом.

Солнышко утром в колодезь озер

Глянуло —

                         месяца нет…

Свесило ноги оно на бугор,

Кликнуло —

                         месяца нет.

Клич тот услышал с реки рыболов,

Вздумал старик подшутить.

Отраженье от солнышка

                         с утренних вод

Стал он руками ловить.

Выловил.

                         Крепко скрутил бечевой,

Уши коленом примял.

Вылез и тихо на луч золотой

Солнечных век

                         привязал.

Солнышко к Богу глаза подняло

И сказало:

                         «Тяжек мой труд!»

И вдруг солнышку

                         что-то веки свело,

Оглянулося — месяц как тут.

Как белка на ветке, у солнца в глазах

Запрыгала радость…

                         Но вдруг…

Луч оборвался,

                         и по скользким холмам

Отраженье скатилось в луг.

Солнышко испугалось…

                         А старый дед,

Смеясь, грохотал, как гром.

И голубем синим

                         вечерний свет

Махал ему в рот крылом.

<1917?>

"О товарищах веселых…"

О товарищах веселых^*,

О полях посеребренных

Загрустила, словно голубь,

Радость лет уединенных.

Ловит память тонким клювом

Первый снег и первопуток.

В санках озера над лугом

Запоздалый окрик уток.

Под окном от скользких елей

Тень протягивает руки,

Тихих вод парагуш квелый

Курит люльку на излуке.

Легким дымом к дальним пожням

Шлет поклон день ласк и вишен.

Запах трав от бабьей кожи

На губах моих я слышу.

Мир вам, рощи, луг и липы,

Литии медовый ладан!

Все приявшему с улыбкой

Ничего от вас не надо.

1916

"Весна на радость не похожа…"

Весна на радость не похожа^*,

И не от солнца желт песок.

Твоя обветренная кожа

Лучила гречневый пушок.

У голубого водопоя

На шишкоперой лебеде

Мы поклялись, что будем двое

И не расстанемся нигде.

Кадила темь, и вечер тощий

Свивался в огненной резьбе,

Я проводил тебя до рощи,

К твоей родительской избе.

И долго, долго в дреме зыбкой

Я оторвать не мог лица,

Когда ты с ласковой улыбкой

Махал мне шапкою с крыльца.

1916

"Алый мрак в небесной черни…" [Окончательная редакция]

Алый мрак в небесной черни^*

Начертил пожаром грань.

Я пришел к твоей вечерне,

Полевая глухомань.

Нелегка моя кошница,

Но глаза синее дня.

Знаю, мать-земля черница,

Все мы тесная родня.

Разошлись мы в даль и шири

Под лазоревым крылом.

Но сзовет нас из псалтыри

Заревой заре псалом.

И придем мы по равнинам

К правде сошьего креста

Светом книги Голубиной^*

Напоить свои уста.

<1915>

"Прощай, родная пуща…"

Прощай, родная пуща^*,

Прости, златой родник.

Плывут и рвутся тучи

О солнечный сошник.

Сияй ты, день погожий,

А я хочу грустить.

За голенищем ножик

Мне больше не носить.