Том 1. Стихотворения - [3]

Не все материалы даже из тех, о существовании которых сообщалось ранее в печати, оказались доступны редакции. Так, некоторые документальные источники из частных собраний, которые учитывались в предыдущих собраниях сочинений, за прошедшие годы поменяли своих владельцев и ныне местонахождение их неизвестно.

По-прежнему оС.А. Тся неразысканным ряд произведений поэта, существование которых подтверждается документально. Среди них стихотворения «Галки», «Белые скользкие тропы…», ряд писем и др.

Редакция издания просит всех лиц, все архивы, музеи и библиотеки, которые располагают автографами Есенина или другими документальными материалами, связанными с его жизнью и творчеством, оказать ей содействие, прислав копии соответствующих материалов или сообщив о них сведения по адресу: 121069, Москва, Поварская улица, д.25а, Институт мировой литературы им. А.М.Горького Российской академии наук, редакция Полного собрания сочинений С.А.Есенина. Редакция заранее благодарит всех, кто отзовется на эту просьбу.

Стихотворения

"Вот уж вечер. Роса…"

Вот уж вечер. Роса^*

Блестит на крапиве.

Я стою у дороги,

Прислонившись к иве.

От луны свет большой

Прямо на нашу крышу.

Где-то песнь соловья

Вдалеке я слышу.

Хорошо и тепло,

Как зимой у печки.

И березы стоят,

Как большие свечки.

И вдали за рекой,

Видно, за опушкой,

Сонный сторож стучит

Мертвой колотушкой.

1910

"Там, где капустные грядки…"

Там, где капустные грядки^*

Красной водой поливает восход,

Клененочек маленький матке

Зеленое вымя сосет.

1910

"Поет зима — аукает…"

Поет зима — аукает^*,

Мохнатый лес баюкает

        Стозвоном сосняка.

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далекую

        Седые облака.

А по двору метелица

Ковром шелковым стелется,

        Но больно холодна.

Воробышки игривые,

Как детки сиротливые,

        Прижались у окна.

Озябли пташки малые,

Голодные, усталые,

        И жмутся поплотней.

А вьюга с ревом бешеным

Стучит по ставням свешенным

        И злится все сильней.

И дремлют пташки нежные

Под эти вихри снежные

        У мерзлого окна.

И снится им прекрасная,

В улыбках солнца ясная

        Красавица весна.

1910

"Под венком лесной ромашки…"

Под венком лесной ромашки^*

Я строгал, чинил челны,

Уронил кольцо милашки

В струи пенистой волны.

Лиходейная разлука,

Как коварная свекровь.

Унесла колечко щука,

С ним — милашкину любовь.

Не нашлось мое колечко,

Я пошел с тоски на луг,

Мне вдогон смеялась речка:

«У милашки новый друг».

Не пойду я к хороводу:

Там смеются надо мной,

Повенчаюсь в непогоду

С перезвонною волной.

1911

"Темна ноченька, не спится…"

Темна ноченька, не спится^*,

Выйду к речке на лужок.

Распоясала зарница

В пенных струях поясок.

На бугре береза-свечка

В лунных перьях серебра.

Выходи, мое сердечко,

Слушать песни гусляра!

Залюбуюсь, загляжусь ли

На девичью красоту,

А пойду плясать под гусли,

Так сорву твою фату.

В терем темный, в лес зеленый,

На шелковы купыри,

Уведу тебя под склоны

Вплоть до маковой зари.

1911

"Хороша была Танюша, краше не было в селе…"

Хороша была Танюша^*, краше не было в селе,

Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.

Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

Вышел парень, поклонился кучерявой головой:

«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».

Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.

Душегубкою-змеею развилась ее коса.

«Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,

Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».

Не заутренние звоны, а венчальный переклик,

Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

Не кукушки загрустили — плачет Танина родня,

На виске у Тани рана от лихого кистеня.

Алым венчиком кровинки запеклися на челе,

Хороша была Танюша, краше не было в селе.

1911

"За горами, за желтыми долами…"

За горами, за желтыми до́лами^*

Протянулась тропа деревень.

Вижу лес и вечернее полымя,

И обвитый крапивой плетень.

Там с утра над церковными главами

Голубеет небесный песок,

И звенит придорожными травами

От озер водяной ветерок.

Не за песни весны над равниною

Дорога мне зеленая ширь —

Полюбил я тоской журавлиною

На высокой горе монастырь.

Каждый вечер, как синь затуманится,

Как повиснет заря на мосту,

Ты идешь, моя бедная странница,

Поклониться любви и кресту.

Кроток дух монастырского жителя,

Жадно слушаешь ты ектенью,

Помолись перед ликом Спасителя

За погибшую душу мою.

1916

"Опять раскинулся узорно…"

Опять раскинулся узорно^*

Над белым полем багрянец,

И заливается задорно

Нижегородский бубенец.

Под затуманенною дымкой

Ты кажешь девичью красу,

И треплет ветер под косынкой

Рыжеволосую косу.

Дуга, раскалываясь, пляшет,

То выныряя, то пропав,

Не заворожит, не обмашет

Твой разукрашенный рукав.

Уже давно мне стала сниться

Полей малиновая ширь,

Тебе — высокая светлица,

А мне — далекий монастырь.

Там синь и полымя воздушней

И легкодымней пелена.

Я буду ласковый послушник,

А ты — разгульная жена.

И знаю я, мы оба станем

Грустить в упругой тишине:

Я по тебе — в глухом тумане,

А ты заплачешь обо мне.

Но и познав, я не приемлю

Ни тихих ласк, ни глубины.

Глаза, увидевшие землю,

В иную землю влюблены.

1916

"Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха…"

Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха^*.

Выходи встречать к околице, красотка, жениха.

Васильками сердце светится, горит в нем бирюза.