Том 1. На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы. - [119]

— Мне больше нравится равнина. По крайней мере, врага видно издалека.

— Но и он нас заметит издали и сможет подготовить засаду. Поверь, Анаэна, нам надо удвоить бдительность.

Конус вулкана был далеко, слишком далеко, чтобы надеяться на то, что они смогут добраться до него засветло. Они продвигались осторожно и потратили немало времени на переправу по бревну через речку. Речка кишела «рыбами», свирепыми и плотоядными, о чем свидетельствовало множество лежавших на дне скелетов.

Остановиться решили в полдень, на небольшом холме. До сих пор им встречались лишь мелкие животные, хотя слева от себя, правда, довольно-таки далеко, они заметили стадо громадных зверей. Стараясь сберечь остатки концентратов, они быстро и скромно перекусили, после чего утолили жажду водой из ручья, предварительно простерилизованной. Анаэна чувствовала себя усталой, ее знобило. Тинкара беспокоило состояние девушки. Рана постепенно затягивалась, но он опасался, что причина озноба в ином.

Наступил вечер, но до заветной цели было еще далеко. Тинкар остановился неподалеку от оврага и попытался найти надежное убежище. Не обнаружив ничего подходящего, он соорудил некое подобие хижины, сплетя между собой ветви пяти близко стоящих деревьев, но разжечь огонь долго не решался. В конце концов он собрал перед входом в их импровизированное убежище большую кучу сушняка и сухой травы, которую в случае необходимости можно было воспламенить выстрелом из фульгуратора, затем приготовил ложе для Анаэны, но растянулся на нем первым, велев разбудить его с наступлением темноты, и сразу же провалился в сон.

Когда девушка разбудила его, стояла темная ночь. Ни одна из двух лун еще не взошла.

— Ты не должна была позволять мне столько спать!

— Тебе это было необходимо. Я была на страже.

Он едва удержался от ироничного комментария. В конце концов ничего не случилось, и ему пришлось признать, что мужества, если и не опыта, у Анаэна хватает.

— Как ты себя чувствуешь?

— Раскалывается голова. Думаю, у меня небольшая лихорадка.

Он взял ее за руку, нащупал пульс и присвистнул:

— Небольшая, говоришь? Тридцать девять, не меньше!

Порывшись в рюкзаке, Тинкар вытащил коробку с самовпрыскиваемыми ампулами.

— Судя по этикетке, это то, что тебе нужно. Протяни руку.

— Дай, я сама сделаю укол.

— Не доверяешь?

Он протянул ей ампулу.

— Я хотела посмотреть, что это. С-126, общий антитоксин. Я боялась, что это Z-3.

— Лекарство последнего шанса? До этого мы еще не дошли. А теперь — спать. Завтра будешь чувствовать себя уже лучше.

Он уселся перед входом, держа фонарик и фульгуратор наготове. На востоке появились отблески перламутрового света, и из-за холмов поднялась серебристая луна. Тинкар долго смотрел на нее, не теряя бдительности. Вид луны был чужим, никак не напоминая игру теней древней спутницы Земли. Затем из-за горизонта появился второй спутник планеты, далекий, маленький, красноватый. Местность в свете двух лун стала хорошо просматриваться; проявились высоты, зоны теней, склоны, на которых, словно волны, блестели мокрые кусты. Легкий звук заставил его обернуться: Анаэна вышла из хижины и уселась рядом.

— Температура упала, — вполголоса сообщила она.

Он не ответил, одновременно смущенный и счастливый от того, что она сидит с ним бок о бок. Девушка долго молчала.

— Красиво, — наконец сказала она.

— Да, но мне было бы спокойней, если бы в нескольких шагах стоял мой катер, или же где-нибудь рядом сидела хотя бы пара гвардейцев.

— Могу я задать тебе один вопрос?

— Да… Нет! Ступай в хижину!

Тинкар уже стоял на ногах, сжимая в руке фульгуратор.

— В чем дело? Ты что-то увидел?

— Вон там, позади деревьев.

Она всмотрелась в ночь. В неярком свете лун тени казались двойными и колышущимися. Метрах в трехстах от них что-то двигалось. Одно из деревьев покачнулось, словно его задело огромное животное.

— Тинкар?

— Да?

— Что там?

— Откуда мне знать? Твой фульгуратор готов? Если эта тварь на нас нападет, дай мне выстрелить первым. У тебя хватит смелости?

— Надеюсь.

— Тогда останешься здесь, одна. А я спрячусь метрах в двадцати, вон за той скалой. Если животное направится в мою сторону, стреляй. Если пойдет в твою сторону, не стреляй, пока я не крикну: «Огонь!» Попробую всадить ему заряд в бок.

Он исчез в траве. Девушка устроилась поудобнее и принялась ждать. Больше никто не двигался. Она попыталась разглядеть Тинкара, но его не было видно; землянин прижался к скале, слился с нею. Анаэна вновь перевела взгляд на рощицу. Зверь вышел на свет. Он был высотой в несколько метров и напоминал кенгуру. В памяти всплыли слова Тинкара: хищник на суше может иметь лишь две формы — форму льва или форму тиранозавра… Зверь приближался широкими прыжками, без спешки, но быстро, буквально пожирая пространство. Она увидела тупую морду на короткой толстой шее, длинный хвост, ритмично бивший по траве. Оцепенев от ужаса, девушка отмечала ненужные подробности — отблески луны на коже, игру света и тени на внутренней поверхности лап. Порой чудовище наклонялось вперед, словно обнюхивая землю. Наконец оно застыло на месте, качая головой то влево, то вправо на высоте шести метров; в свете лун блестели белые острые клыки. Через какое-то время раскачивания головы прекратились, глаза уставились на хижину. Зверь прыгнул вперед. Он рос в размерах с каждым шагом. Девушка замерла и сжала оружие в ожидании подходящего момента для выстрела и падения на нее нескольких тонн живой плоти.