Том 1. Из сборника «Сказки Нинон». Исповедь Клода. Завет умершей. Тереза Ракен - [208]

«Следуя направлению реалистической школы, — доносил генеральный прокурор министру юстиции, — автор в некоторых случаях с явным удовольствием предается анализу постыдных страстей». Сообщив министру, откуда Золя родом, кто его родители, прокурор не преминул вспомнить о связи Золя с газетой Латинского квартала «Травай» и группой «Ля Ревю дю Прогрэ». Дело в том, что в 1862 году Золя сближается с оппозиционно настроенным кружком молодежи, издававшим журнал «Ля Ревю дю Прогрэ». После запрещения журнала Золя входит в группу республиканцев, выпускавших еженедельник «Травай», в котором он опубликовал антибонапартистскую поэму «Данте» (в третьем номере за 1862 год). То ли потому, что Золя был молод, и прокурор полагал, что он одумается, то ли, как пишет Жан Фревиль, «прокурор предпочел молчание судебному разбирательству, которое лишь привлекло бы общественное внимание к книге», так или иначе, дело до суда не дошло. Чиновники прокуратуры ограничились обыском на квартире писателя да пристрастным дознанием, произведенным на его службе. Попав под подозрение, Золя потерял место в издательстве Ашетт (1 февраля 1866 г.). Утрата была чувствительной. За годы, проведенные у Ашетта, писатель значительно расширил круг своих литературных знакомств и интересов. Здесь он познакомился с Дюранти, основателем журнала «Реализм», с Ипполитом Тэном, с братьями Гонкурами. Существенна была и материальная сторона. Какой бы душной ни казалась художнику издательская контора, она избавляла его от забот о хлебе насущном.

Роман «Исповедь Клода», сыгравший важную роль в судьбе писателя и отнесенный современниками к реалистической школе, большинством критиков нашего времени причислен к ультраромантическим произведениям Золя. Как же его оценивал сам создатель? «Я считал своим долгом, — сообщает Золя в письме к братьям Гонкурам от 7 декабря 1865 года, — исследовать все, что в страсти является самым роковым и необъяснимым. Тем самым я воздаю вам должное, вам, преданным истине, к которым я испытываю величайшую симпатию». Подчеркивая свою близость к авторам романа «Жермини Ласерте», Золя не случайно акцентирует внимание лишь на одной стороне своего произведения. Увлеченный идеей научного романа, писатель выделяет в «Исповеди» лишь то, что соответствует новому направлению его интересов. «Ужасная повесть» о страсти «девственного сердца», «психологический и физиологический этюд» — так определял Золя «Исповедь» в безымянной заметке-анонсе, появившейся с небольшими вариациями в газетах «Тан» (18 ноября 1865 г.), «Эвенеман» (18 ноября 1865 г.), «Сьекль» (25 декабря 1865 г.), «Патри» (8 ноября 1865 г.). Термин «физиологический этюд», употребленный здесь, Золя впервые применил к собственному творчеству. Таким образом, «Исповедь Клода» предвосхищает в известном смысле интерес Золя к физиологическим проблемам, которым так много места будет уделено в «Терезе Ракен». Однако в «Исповеди Клода» Золя прежде всего интересует герой, являющийся, по его мнению, характерным представителем определенной эпохи. Это сын своего времени, говорит Золя. Золя решительно восставал против истолкования судьбы Клода как экстраординарного патологического случая. «Я немало встречал людей, подобных Клоду, — полемизирует Золя с Жюлем Клареси в письме от 6 марта 1866 года. — Их порода не перевелась и поныне!»

Вскоре после публикации «Исповеди» для Золя стали очевидны ее многие художественные просчеты. Главное же, его не удовлетворял характер самого героя — потомка экзальтированных и рефлексирующих романтических персонажей литературы 30-х годов, таких как герой «Исповеди сына века»

А. Мюссе. «Герои нашего времени — люди действия, те, кто борется за правду и справедливость, — провозгласил Золя в газете „Эвенеман“ 27 февраля 1866 года. — Что же касается хлюпиков, тех, что ищут идеал и не видят, что у них творится под ногами, то ведь это марионетки минувшего времени, пусть их спят себе в пыли». Золя отрицательно относится к романтическому герою, у которого, как и у Клода, мечта оторвана от реальности, мысль — от действия. Отсюда и критическая оценка романа. В романе«…немало слабых мест, — писал Эмиль Золя Валабрегу 8 января 1866 года, — в нем заключено еще много ребячества. Временами он неровно написан, порой наблюдатель исчезает и вместо него появляется поэт, да еще поэт, вскормленный на молоке и сахаре. Книга не мужественна. Она как крик ребенка, который плачет и возмущается».

В «Исповеди Клода» Золя продолжает поиски темы, героя, индивидуального стиля, но на всем этом лежит печать глубокой противоречивости. Стремление к жизненной правде осложнено пока еще не преодоленным влиянием романтической школы. Камерность сюжета, романтические штампы в разработке характеров, мелодраматичность ситуаций — все это сказалось на литературных достоинствах первого романа Золя.

На русском языке «Исповедь Клода» увидела свет в Собрании сочинений Эмиля Золя, Петербург, 1896–1899, т. 23, а также в Полном собрании сочинений Эмиля Золя, Киев, 1903, т. 39.

ЗАВЕТ УМЕРШЕЙ

Роман «Завет умершей» Золя начал публиковать в газете «Эвенеман» осенью 1866 года. Вскоре газета прервала его печатание. Вполне возможно, что произошло это по воле подписчиков, которые не могли забыть дерзких выступлений Золя на страницах этой газеты в защиту новой школы живописи. Это были статьи («Мой салон»), в которых Золя бросал вызов академической рутине и косности.