Том 1. Двенадцать стульев. Светлая личность. 1001 день, или Новая Шахерезада - [161]
Не знал Ипполит Матвеевич, сидя на балконе, и того, что через четырнадцать лет еще крепким мужчиной он вернется в Старгород и снова войдет в те самые ворота, над которыми он сейчас сидит, войдет чужим человеком, чтобы искать клад своей тещи, сдуру запрятанный ею в гамбсовский стул, на котором ему так удобно сейчас сидеть, и, глядя на полыхающий фейерверк с горящим в центре императорским гербом, мечтать о том, как прекрасна жизнь.
Комментарии
Примечания к «Двойной автобиографии» и роману «Двенадцать стульев» написаны Б. Е. Галановым.
Примечания к повести «Светлая личность» и циклу новелл «1001 день, или Новая Шахерезада» написаны А. З. Вулисом.
Двойная автобиография>*
Впервые опубликована 2 августа 1929 года в популярном французском журнале – литературном еженедельнике «Le merle».
На русском языке «Двойная автобиография» впервые опубликована в журнале «Советская Украина», 1957, № 1. 13 апреля того же года перепечатана в «Литературной газете».
Кроме «Двойной автобиографии», известна автобиография Ильфа и Петрова «Соавторы», опубликованная в сборнике «Кажется смешно» (к 10-летию Московского театра сатиры), издание Московского театра сатиры, М. 1935. В статью «Из воспоминаний об Ильфе» (В книге: И. Ильф, Записные книжки, «Советский писатель», М. 1939) Е. Петров включил текст «Соавторов».
Печатается по тексту рукописи (ЦГАЛИ, 1821, 7)[2]
«Великий комбинатор» – первое название романа «Золотой теленок».
«Летучий голландец». – Повесть не была написана. Планы и наброски ее опубликованы в журнале «Молодая гвардия», 1956, № 1.
«Клуб чудаков» – так называли себя литераторы, сотрудничавшие в журнале «Чудак».
Двенадцать стульев>*
Роман «Двенадцать стульев» впервые был опубликован в журнале «30 дней», 1928, №№ 1–7, с иллюстрациями художника М. Черемных. В том же году вышел отдельной книгой в издательстве «Земля и фабрика».
Работать над романом Ильф и Петров начали в августе – сентябре 1927 года. Евгений Петров рассказывал в статье «Из воспоминаний об Ильфе», что сюжет романа был подсказан В. П. Катаевым. Это произошло в редакции газеты «Гудок», где все они в то время работали. Ильфа и Петрова увлекла тема романа. Тогда же у них возникла мысль писать его вдвоем, «артелью», как шутливо предлагал Катаев. «В этот день, – вспоминает Петров, – мы пообедали в столовой Дворца Труда и вернулись в редакцию, чтобы сочинять план романа… Сколько должно быть стульев? Очевидно, полный комплект – двенадцать штук. Название нам понравилось. „Двенадцать стульев“. Мы стали импровизировать. Мы быстро сошлись на том, что сюжет со стульями не должен быть основой романа, а только причиной, поводом к тому, чтобы показать жизнь» (И. Ильф. Записные книжки, «Советский писатель», М. 1957, стр. 21–22).
Вся первая часть была написана за месяц и одобрена Катаевым. Вторая и третья части тоже были закончены в короткие сроки. В январе весь роман был завершен. Однако нельзя сказать, что «Двенадцать стульев» писались легко. «Мы работали в газете и в юмористических журналах очень добросовестно. Мы знали с детства, что такое труд. Но никогда не представляли себе, как трудно писать роман. Если бы я не боялся показаться банальным, – вспоминал Петров, – я сказал бы, что мы писали кровью» (И. Ильф, Записные книжки, «Советский писатель», М. 1957, стр. 23–24).
Остапу Бендеру в первоначальный период работы над романом отводилась эпизодическая роль. Более отчетливо авторы представляли себе Воробьянинова. Ему решено было придать черты двоюродного дяди Петрова – председателя уездной земской управы. «Остап Бендер был задуман как второстепенная фигура, – писал Петров в набросках к плану книги „Мой друг Ильф“. – Для него у нас была одна фраза: „Ключ от квартиры, где деньги лежат“» (ЦГАЛИ, 1821, 43). При такой расстановке сил борьбу за сокровища могли вести Воробьянинов с отцом Федором Востриковым. Остап должен был исполнять обязанности бойкого компаньона, расторопного помощника при бывшем предводителе дворянства. Не случайно в начальных эпизодах романа он кажется нам и проще и грубей: то щедро сыплет рассказами о своих знакомых, причем на все случаи жизни у него оказывается в запасе подходящая поучительная история, то уснащает свою речь крепкими словечками из лексикона жуликов и босяков.
По мере того как образ бойкого и развязного молодого человека обретал черты «великого комбинатора», речь Остапа тоже заметно менялась, приобретая фельетонный блеск и остроумие. Напротив, репортер Персицкий занял в романе более скромное место, чем это можно было предположить, читая «Двенадцать стульев» в рукописи, в журнале и в первом отдельном издании. Судя по главе «Могучая ручка. Золотоискатели», в дальнейшем исключенной авторами из романа, стулья, выпотрошенные в комнате Никифора Ляписа-Трубецкого, в редакции газеты «Станок» и в театре Колумба, наводили Персицкого на мысль, что за ними кто-то специально охотился, что тут действовала какая-то «секта похитителей стульев».
Если бы писатели наделили Персицкого способностями удачливого детектива, в конце концов разгадывающего тайну стульев, – вероятно, действие романа пошло бы по иному пути. Но этого не случилось. Впоследствии сюжет и композиция романа тоже не претерпевали изменений. Однако, сравнивая рукописный вариант с журнальным, публиковавшимся в «30 днях», и первое отдельное издание книги с последующими, отмечаешь некоторые существенные разночтения. Дело в том, что при публикации романа в журнале авторы сделали ряд сокращений и поправок, учтя, по-видимому, замечания одного из тогдашних редакторов «30 дней» В. А. Регинина. Об этом упоминает Петров в своих записях «Мой друг Ильф»: «Регинин, который всегда требовал вычеркнуть одну строчку и приписать одну страницу». Готовя роман для отдельного издания (ЗИФ, 1928), авторы восстановили многие купюры, возвратив, однако, в книгу наряду с существенным и малозначимое – некоторые непритязательные остроты и шутки. Для второго издания (ЗИФ, 1929) Ильф и Петров уже более взыскательно «почистили» текст. Не случайно именно этот отредактированный авторами текст воспроизводился в последующих изданиях «Двенадцати стульев» без существенных изменений. Перечислять все исправления и сокращения, делавшиеся авторами для журнала и для отдельных изданий романа, нет необходимости. Важно уяснить самый характер поправок. Восстанавливая или сокращая, Ильф и Петров заботились об усилении сатирического звучания книги, устраняли длинноты и повторы, которые только замедляли действие и ослабляли художественную целостность романа.
В основе сатирических новелл виртуозных мастеров слова Ильи Ильфа и Евгения Петрова «1001 день, или Новая Шахерезада» лежат подлинные события 1920-х годов, ужасающие абсурдом общественных отношений, засильем бюрократии, неустроенностью быта.В эту книгу вошли также остроумные и блистательные повести «Светлая личность», «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», водевили, сценарии, титры к фильму «Праздник Святого Йоргена». Особенный интерес представляют публикуемые в книге «Записные книжки» И.Ильфа и воспоминания о нем Е.Петрова.
Бешеный успех, который обрушился на Ильфа и Петрова после выхода «Двенадцати стульев», побудил соавторов «воскресить» своего героя, сына турецко-подданного Остапа Бендера.Блистательная дилогия, если верить самим авторам, — «не выдумка. Выдумать можно было бы и посмешнее». Это энциклопедия советского нэпа, энциклопедия быта первого поколения «шариковых».
Осенью 1935-го Ильф и Петров были командированы в Соединенные Штаты как корреспонденты газеты «Правда». Трудно сказать, чем именно руководствовалось высшее начальство, посылая сатириков в самую гущу капитализма. Скорее всего, от них ждали злобной, уничтожающей сатиры на «страну кока-колы», но получилась умная, справедливая, доброжелательная книга…
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.
Судьба литературного содружества Ильфа и Петрова необычна. Она трогает и волнует. Они работали вместе недолго, всего десять лет, но в истории советской литературы оставили глубокий, неизгладимый след. Память о них не меркнет, и любовь читателей к их книгам не слабеет. Широкой известностью пользуются романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Но романы эти возвышаются над целым литературным массивом, который составляют произведения самых различных жанров. Обозревая литературное наследие Ильфа и Петрова, не только произведения, написанные ими вместе, но и каждым в отдельности, нельзя не подивиться широте творческих возможностей писателей, литературному блеску фельетонов, очерков, комедий.Рассказы и фельетоны И.
Судьба литературного содружества Ильфа и Петрова необычна. Она трогает и волнует. Они работали вместе недолго, всего десять лет, но в истории советской литературы оставили глубокий, неизгладимый след. Память о них не меркнет, и любовь читателей к их книгам не слабеет. Широкой известностью пользуются романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Но романы эти возвышаются над целым литературным массивом, который составляют произведения самых различных жанров. Обозревая литературное наследие Ильфа и Петрова, не только произведения, написанные ими вместе, но и каждым в отдельности, нельзя не подивиться широте творческих возможностей писателей, литературному блеску фельетонов, очерков, комедий.Рисунки художников В.
Судьба литературного содружества Ильфа и Петрова необычна. Она трогает и волнует. Они работали вместе недолго, всего десять лет, но в истории советской литературы оставили глубокий, неизгладимый след. Память о них не меркнет, и любовь читателей к их книгам не слабеет. Широкой известностью пользуются романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Но романы эти возвышаются над целым литературным массивом, который составляют произведения самых различных жанров. Обозревая литературное наследие Ильфа и Петрова, не только произведения, написанные ими вместе, но и каждым в отдельности, нельзя не подивиться широте творческих возможностей писателей, литературному блеску фельетонов, очерков, комедий.Рисунки художников К.
Судьба литературного содружества Ильфа и Петрова необычна. Она трогает и волнует. Они работали вместе недолго, всего десять лет, но в истории советской литературы оставили глубокий, неизгладимый след. Память о них не меркнет, и любовь читателей к их книгам не слабеет. Широкой известностью пользуются романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Но романы эти возвышаются над целым литературным массивом, который составляют произведения самых различных жанров. Обозревая литературное наследие Ильфа и Петрова, не только произведения, написанные ими вместе, но и каждым в отдельности, нельзя не подивиться широте творческих возможностей писателей, литературному блеску фельетонов, очерков, комедий.Рисунки художников Е.