«Толстяк» над миром - [4]

— Ну и что?! — Тактик весь горел нетерпением. — Скачем к крейсеру челноком!

И Тактик, натянув поводья скакуна левой рукой, правой высоко поднял арбалет и помчался к «Толстяку». Лекарь жался ближе к нему. Оружейник оказался крайним слева. Через две минуты из темноты выскочили на взмыленных скакунах Звездочет и Советник.

— Что скажешь, Советник?! — крикнул Тактик.

— Стрелять по ногам! — ответил тот, мчась вдоль цепи. — Живые нужны! Живыми будем брать!

— Есть, значит, у них ноги, — с удивлением пробормотал Оружейник, пришпоривая и без того мчавшегося на предельной скорости скакуна.

— Слышите, живыми брать! — приказал Тактик.

Цепь начала заворачивать влево.

Сердце Оружейника билось в груди учащенно. Раза два скакун спотыкался и сбрасывал Оружейника на камни. Но тот снова вскакивал в седло и боли не чувствовал. Левее, ближе к центру, шибанул выстрел из арбалета. «Началось», — подумал Оружейник. А оно и действительно началось! Еще и еще раз громыхнуло из арбалета. Цепь смялась.

— …вое! — донеслось до Оружейника.

«Что за „вое“?» — подумал он.

Выстрел грохнул совсем рядом.

— Не стрелять! Не стрелять! — орал кто-то, приближаясь со стороны крейсера.

Облава смещалась к обрыву изломанным полукольцом.

— Не стрелять!

— Стрелять! — это голос Тактика.

— Не стрелять!

— По ногам целься! — А это голос Советника.

— Не знаешь, кого и слушать, — хрипло выдавил из себя Лекарь, внезапно появившись перед Оружейником. — Ты, что ли? Своих перестреляем!

— Вот они! — кричал кто-то. — Вот! Двое!

Крики. Топот копыт.

Чуть правее себя Оружейник увидел неясную фигуру. Она растаяла в темноте, растворилась. А в одно единственное мгновение случайно удержавшейся тишины Оружейник услышал тяжелое дыхание тех двоих. Двоих! Он поймал направление, бросил скакуна в их сторону. Мимо промчался Тактик, стрелявший из арбалета.

— Упустили! — заорал он.

Цепь приблизилась почти к самому обрыву. Садануло еще несколько выстрелов.

— Прекратить! Не стрелять!

«Это же Умелец! — удивился Оружейник. — Он-то как сюда попал?»

«Толстяк» грохнул из всех своих бомбард. Но это больше для острастки. В пламени взорвавшихся где-то за десяток километров чугунных ядер Оружейник увидел мчавшегося во весь опор Умельца. О, Пустынный Космос! Что же он делает?! Умелец на всем скаку налетел на Тактика. И сделал он это не случайно, а намеренно. Но Тактик вовремя оглянулся, развернул своего скакуна и поднял его на дыбы. Скакуны столкнулись. Умелец вылетел из седла на камни, а Тактик бросил своего скакуна к самому обрыву.

Взрывы ядер освещали местность, но в перерывах между вспышками тьма становилась еще кромешнее, непрогляднее.

Оружейник соскочил с седла и нагнулся над Умельцем. Тот был жив.

— Останови его, — с трудом прошептал он.

— Вниз! — крикнул Тактик, спешившись. — Заходи к ручью!

— Да останови же его! Не стреляйте! Ведь такие же люди!

Оружейник начал что-то понимать, но еще не совсем, не до конца. А крики погони раздавались уже откуда-то снизу. Умелец застонал. Оружейник хотел было поднять его и усадить на своего скакуна.

— Скорее! Останови их! Да брось ты меня! — крикнул Умелец.

Оружейник кинулся к обрыву, заскользил вниз, как по мокрой глине, натыкаясь на острые камни и разрывая в клочья мундир. Последние метров десять он кувыркался через голову. Распластавшись на камнях, он услышал торопливый говорок горного ручья.

— Люди это! — крикнул Оружейник, поднимаясь.

Тишина, а потом страшное предупреждение Тактика:

— Стой! Стреляю!

«Как будто они могут понять», — удивился Оружейник и различил впереди себя человека, лежащего на животе, с раскинутыми в стороны ногами и твердо держащего арбалет на локте.

— Тактик!

— Смотрите, чтобы через ручей не ушли!

— Тактик! Остановись!

Тень метнулась по камням через горный поток. За ней вторая. Обе они не были неожиданными. Но первая все же подготовила успешный выстрел по второй.

И выстрел грянул!

Крик!

— Ушел!

И тут второй выстрел. Стрелял Тактик. Оружейник упал на него сверху, когда тот издал удовлетворенный, радостный вопль. Попал Тактик! Пронзил врага лучом из арбалета! И хотя он не ожидал нападения сзади, не растерялся, потянулся за ножом, но тут же сообразил, кто на нем, и только попытался скинуть его с себя.

— Зачем ты стрелял?! — застонал от внутренней, душевной боли Оружейник.

— А… Оружейник… Раздавишь… Катись…

— Один есть! — крикнул Советник.

Тактик скинул с себя Оружейника, встал, отряхнулся. Советник и Звездочет с арбалетами на изготовку стояли возле валунов, цепочкой протянувшихся через ручей, не решаясь приблизиться к тому, что лежало там.

6

— Один есть! — передал Тактик по радио Стратегу. — Канониру остудить стволы бомбард… А ну-ка! Я сам! — И Тактик прошел мимо расступившихся Советника и Звездочета.

— Га-а-а-а-а-ды! — вдруг раздалось уже с той стороны. — За что вы его убили!

Тактик остановился, вздрогнул, чуть не свалился со скользкого камня в воду.

Похолодели спины стоявших у ручья. Голос-то ведь был свой, только сумасшедший, дикий, гортанный.

Тактик нервно рассмеялся, крикнул:

— Эй ты! Выходи!

Тихий шорох шагов, и все смолкло.

— Эй, посветите фонариком, — попросил Тактик.

У Советника нашелся и фонарик. Четко очерченное световое пятно скользнуло по камням и воде и замерло на мгновение, потом задрожало, забилось в забавной и страшной пляске. Звездочет вскрикнул, застонал тоскливо и жутко.