«Толстяк» над миром - [24]

— У нас одна мать — Тола! — Неприметный стеганул Планету плетью. — Понял? Конечно, она переиграла меня. Но отмщение все равно состоится! Ты видел, как я шел по расплавленной лаве? Планета ничего не сможет со мной поделать. И я еще сумею исхлестать ее всю вдоль и поперек!

— Она просто ничего не хочет с тобой делать, Неприметный. Ты ей не нужен.

— А ты нужен?! То-то все уже превратились в пар!

— Нет, не в пар, Неприметный. Они уже там, на зеленой и чудесной Планете.

— Как же!

— Я тоже иду туда. Неприметный.

— А вот этим! — Неприметный ударил плетью Дурашку, но она прошла через того, как сквозь пустоту.

— Что, не получилось?

Неприметный ударил еще раз, другой, третий! Дурашка был неуязвим.

— Бесполезно, Неприметный. Мы уже живем в разных временах.

Дурашка и его скакун неуловимо, но быстро становились прозрачными. Неприметный рубил плетью пустоту, но Дурашка не обращал на него внимания.

— Она живая, — сказал он сам себе, — живая… зеленая и ласковая. Я чувствую эти. Я всегда больше чувствовал, чем понимал. Здравствуй, Планета…

Неприметный остался на плато один.

30

Планета стремительно проваливалась в прошлое.

Уже исчезли вулканы, потому что все превратилось в один большой огненный Океан.

А Неприметный все хлестал Планету плетью. Он шел, и идти ему было далеко.

Ускорялся бег времени, словно Планета хотела избавиться от Неприметного хитрым и страшным образом. Постепенно потухал огонь, увеличивался радиус Планеты, рыхлее и легче становилось вещество, из которого она состояла. И вот уже только огромная, аморфная туманность окружала его. Да и та все более разреживалась. И плеть уже не встречала сопротивления, и за каждым атомом приходилось гоняться, как за быстрым зверьком. Первоначальная пепельная мгла наполнялась светом, пока наконец туманность не рассосалась по всей Вселенной. И Светило, которое когда-то в будущем потрудится над созданием Планеты, откатывалось все дальше и дальше. Вот и оно превратилось в Звезду, обыкновенную, как и все другие. И уже не отличить ее от всех других недосягаемых светлячков неба.

И плеть Неприметного была обречена рассекать лишь пустоту…

31

Дурашка высвободил ногу из стремени и спрыгнул в густую зеленую траву, повел своего скакуна в поводу. Вокруг раздавались пение птиц и стрекот насекомых. Вскоре он набрел на тропинку, пересекавшую лес, вышел на опушку и… остолбенел от счастья. Сказочный хрустальный город раскинулся перед ним. Не спеша прохаживались планетяне, ребятишки как всегда и везде во Вселенной с шумом носились по улицам города. В гору поднимался человек, приветная улыбка играла на его губах.

— Так вот ты какая, Планета! — удивленно прошептал Дурашка. — Здравствуй еще раз! Здравствуй и ты, приветный человек!

— Здравствуй! — ответил планетянин.

— А мы хотели разрушить ее, — сказал Дурашка, — но только погибли сами…

— Погибли? — переспросил планетянин.

— Да. Все, кроме Неприметного.

— Тебе больно?

— Больно. Я чувствую, что все они были добрыми людьми. Но это в душе, глубоко в душе. Страх перед Неприметным заставлял их творить зло. Но это ошибка, ошибка! Все могло быть иначе!

— Ты хочешь сказать, что без Неприметного они стали бы совершенно другими людьми?

— Да! Да! Они уже становились людьми и в присутствии Неприметного. Не хватало какого-то маленького толчка.

— Мы знаем это. Все члены экипажа живы. Но захотят ли они стать новыми людьми?

— Захотят! Захотят! — вскричал Дурашка.

— Помня о всем том, что они здесь пытались сделать?

— Нет, — задрожал Дурашка.

— Они ничего не будут помнить, если ты так хочешь.

— Нет, — застонал Дурашка.

— Тогда что же?

— Пусть они и помнят, и не помнят.

Дурашка устал. Он уже что-то понимал, а не только чувствовал. Он понимал, что человека нельзя заставить, человек должен выбрать сам!

— Хорошо, — сказал планетянин с приветной улыбкой. — Ваш корабль приближается к нашей планетной системе, как и в первый раз. Действуйте.

Дурашка торопливо вскочил в седло, и его скакун с места пошел огромными скачками. Его бока покрылись пеной… И Дурашка чистил своего скакуна, недоумевая, как это его Каурый умудрился так устать в своем стойле. Но тут прозвучал сигнал. Это Тактик сзывал всех офицеров.

Разведывательный крейсер приближался к планетной системе.

1

— Прямо по курсу неизвестное тело! — доложил Шкипер. — Движется в нашу сторону… Причаливает… Готово… Кто-то выходит из него!

Двенадцать офицеров крейсера в хрустящих мундирах, начищенных сапогах с отворотами и шпорами, в широкополых шляпах с разноцветными перьями замерли возле резных кресел, стоящих вокруг стола.

Дверь кают-компании открылась, и вошел человек.

— Приветствую вас, братья по разуму, на нашей Планете, — сказал он.

— Экипаж крейсера приветствует Планету и планетянина! — дружно ответили офицеры.

— Приветный! — представился планетянин и всем по очереди пожал руки.

— Прошу к столу! — пригласил Стратег.

— А что за название у вашего крейсера? «Толстяк», что ли?

— «Тол-стяг»! — поправил его Тактик. — Стяг. Флаг. Знамя, «Знамя Толы»!

— Ах, Тола — это планета, с которой вы прибыли? — догадался планетянин.

— Да, да! Тола — это наша родная планета.

— И что же за задачи у вашего крейсера?