Толпа героев XVIII века - [151]

Сохранился рапорт коменданта Петропавловской крепости от 1775 года: «Декабря 4-го числа означенная женщина от показанной болезни волею Божиею умре, а пятого числа в том же равелине, где содержана была тою же командою, которая при карауле в оном равелине определена, глубоко в землю похоронена. Тем же караульным сержанту, капралу и рядовым тридцати человекам о сохранении сей тайны от меня с увещеванием наикрепчайше подтверждено».

И все же, все же… Перейдя по гулкому и крутому деревянному мостику Кронверкскую протоку и вступив на землю Алексеевского равелина, невольно смотришь под ноги – где-то здесь ночью 5 декабря 1775 года солдаты зарыли странную женщину, которая затеяла и проиграла опасную авантюру на русский сюжет…

Осталась опись вещей покойной, и мы можем, как будто вживе, потрогать их:

...

«Три розовые мантильи, из коих одна атласная,

две круглые шляпы, из коих одна белая с черными, а другая черная с белыми перьями,

восемь рубах голландского полотна,

одна простыня и две наволочки полотняные,

осмнадцать пар шелковых чулок,

десять пар башмаков шелковых, надеванных,

платков батистовых тридцать четыре,

один зонтик тафтяной кофейный,

лент разных цветов десять кусков целых и початых,

двадцать пять пар новых лайковых перчаток,

веер бумажный,

ниток голландских пятнадцать мотков,

в ящике одни перловые браслеты с серебряными замками, серьги в футляре перловые, два небольших сердолика, пятнадцать маленьких хрустальных красных камешков, серебряный чеканный футлярец для карманного календаря,

три камышовые тросточки: две тоненькие, а одна обыкновенная с позолоченною оправою,

солонка, ложка столовая и чайная, ножик и вилка серебряные, с позолотою…»

Григорий Потемкин: великолепный князь Тавриды

Спору нет, личность светлейшего князя и фельдмаршала Григория Александровича Потемкина необычна, даже фантастична. Граф Сегюр писал о нем: «Никогда еще ни при дворе, ни на поприще гражданском или военном не бывало царедворца более великолепного и дикого, министра более предприимчивого и менее трудолюбивого, полководца более храброго и вместе с тем нерешительного… В нем, – продолжал французский дипломат, видевший, как Потемкин в халате и без панталон принимал польское посольство, – непостижимо смешаны были величие и мелочность, лень и деятельность, храбрость и робость, честолюбие и беззаботность… Этого человека можно было сделать богатым и сильным, но нельзя было сделать счастливым; то, чем он обладал, ему надоедало, чего он достичь не мог – возбуждало его желание».

Традиции гедонистического XVIII века, вся предыдущая история его жизни, оригинальный психологический склад личности и длительная, безграничная, развращающая даже самых строгих постников власть – все это и, вероятно, многое другое определило экстравагантное поведение и шокирующие повадки Потемкина. Но, справедливости ради, скажем, что Григорий Потемкин вошел в русскую историю не как чудак без штанов, а как имперский деятель исполинского масштаба, не уступающий самому Петру Великому.

Как все это началось? Говорят, что Григорий Потемкин обратил на себя особое внимание Екатерины II умением невероятно смешно шевелить ушами и подражать голосам ближайших сподвижников императрицы. Это было уморительно видеть и слышать. Впрочем, Потемкин не только шевелил ушами, но и выполнял различные поручения царицы. Однако быть шутом при дворе честолюбивому молодому человеку не нравилось, и он вдруг резко изменил свою судьбу…

Так в его жизни бывало не раз. Гриц, как его звали дома, родился в 1739 году под Смоленском в бедной дворянской семье. Его детство и отрочество были безрадостны – отец обладал тяжелым нравом и жестоко тиранил жену и детей. После смерти отца и переезда семьи в Москву юноша стал проявлять необыкновенный интерес к наукам, засиживаясь за книгами по ночам. В итоге он легко поступил в только что открытый Московский университет и после первого курса, в 1757 году, получил золотую медаль за успехи в учебе. Его отвезли в Петербург в числе лучших студентов и представили императрице Елизавете как нового Ломоносова. Но вскоре юного гения с позором выгнали из университета за прогулы – наука ему вдруг смертельно наскучила. Он решил служить не Афине, а Марсу в Конной гвардии, поступил в полк, быстро достиг успехов в воинском деле и при неизвестных обстоятельствах окривел – потерял один глаз. Двадцатидвухлетний вахмистр отличился в дни переворота 28 июня 1762 года, и Екатерина II отзывалась о нем как о смелом и деятельном унтер-офицере. Был Потемкин и среди убийц Петра III в Ропше. За все это он получил от государыни щедрые награды, а потом весьма неожиданно для многих был назначен помощником обер-прокурора Синода. Это был очередной поворот его судьбы. Потемкин решил попробовать себя на этом новом поприще, ибо увлекся богословием. Нужно отдать ему должное – богословие, история церкви всегда очень интересовали будущего фельдмаршала, и он был в этих вопросах человеком весьма образованным. Как пишет современник, «поэзия, философия, богословие и языки латинский и греческий были его любимыми предметами, он чрезвычайно любил состязания… Он держал у себя ученых раввинов, раскольников и всякого звания ученых людей… призывал их к себе и стравливал, а между тем сам изощрял себя в познаниях».