Толлеус. Изгой - [8]

Бессонная ночь давала о себе знать. Имаген клевал носом, но все же он решил, не откладывая дело на потом, еще раз расспросить старика, которого вез в Кордос. После разговора его можно будет усыпить хоть до самого Терсуса, чтобы не наделал глупостей в дороге, и расслабиться самому.

Внезапно закрытая изнутри дверца кареты на мгновение распахнулась сама собой, после чего с громким стуком снова захлопнулась.

– Что это было? – встрепенулся Тристис.

Такого быть не должно. Что-то не так.

– Это был я! – раздался знакомый голос, и на диванчике напротив рядом со стариком из воздуха материализовался Никос, тот самый таинственный «слабый чародей».

Сыщик инстинктивно потянулся к своему жезлу, спрятанному в поясе, но тут же отдернул руку. Не ему с его скромными талантами искусника тягаться с этим человеком. К тому же задание у него – не поймать и обезвредить, а получить информацию.

– Правильно, не стоит, – кивнул визитер, заметив его движение.

Второй раз судьба свела Тристиса с этим молодым мужчиной, и вновь сыщик выступал в роли пленника. «Вряд ли появится другая возможность поговорить, – подумал он, – так что нужно пользоваться ситуацией. Главное, не наглеть: дружелюбный тон, невинные вопросы, по возможности честные ответы. Впрочем, с последним вряд ли выйдет по-другому. Наверняка будет искусная проверка на правду. Или вовсе прямой допрос». Последняя мысль вызвала тревогу. Мало того что такой разговор окажется бесполезен для самого Тристиса, так после него запросто можно оказаться с напрочь разрушенной личностью и кашей вместо мозгов.

Прошло всего несколько секунд, и Никос все еще молчал. Чтобы как можно скорее завязать диалог и по возможности управлять его ходом, Имаген спросил о судьбе охранников, которые сопровождали экипаж. Парень ответил, не проигнорировал собеседника – это был очень хороший знак. Вторым хорошим знаком было то, что охрана в порядке, насколько подобное возможно. Это радовало, вселяя надежду на удачное разрешение ситуации.

Воспользовавшись короткой паузой, пока Тристис выглядывал в окошко, Никос перехватил нить беседы, интересуясь следующим: «Что здесь делает маркинский сыщик?» Это нормально, ибо не грех напомнить себе еще раз: наглеть не стоит, сразу же засыпая собеседника вопросами. А еще это свидетельствует о том, что незваный гость плохо информирован и не в курсе ситуации. Хорошо. Сыщик ответил специально расплывчато, чтобы проверить свои догадки, а заодно посмотреть на реакцию гостя.

Никос проявил дедуктивные способности, сложив два и два и догадавшись, что причина в Толлеусе, который пока не проронил ни звука, но при этом едва не шевелил ушами, стараясь не пропустить ни слова и явно надеясь как-то использовать ситуацию в свою пользу. Тристису сейчас было не до старика. Все внимание он сосредоточил на Никосе. По всему выходило, что тот не умеет грамотно проводить дознание, в настоящий момент не агрессивен, а значит, у сыщика неплохие шансы переиграть его на этом поле. Единственное, что ему не понравилось и заставило поморщиться, – некоторая развязность в поведении парня. Причем явно наигранная.

Гость настойчиво спросил, зачем кордосцы арестовали своего чемпиона, принесшего им очки на политической арене в вечном противостоянии с Оробосом. Имаген взвесил «за» и «против» и решил рискнуть и проверить, насколько далеко готов зайти этот искусник-чародей, как поведет себя при отказе. Поэтому ответил вопросом на вопрос: «Я обязан отвечать?» И с радостью услышал: «Да нет в общем-то. Интерес праздный». Итак, Тристис уяснил все, что хотел, и приготовился к содержательному разговору.

К сожалению, Никос все-таки заметил свою пряжку, которую сыщик старательно прикрывал ладонью, и забрал ее. Впрочем, Тристис не обольщался: коли парень пришел сюда не за Толлеусом, то конечно же за этой вещицей. Как-то он узнал о ней. Может быть, недавние манипуляции с артефактом отправили хозяину какой-то сигнал? Очень жаль, но потеря амулета закономерна.

– Удовлетворите мое любопытство? – пошел в атаку Имаген, перехватывая инициативу. – Для чего нужен этот амулет?

Никос пояснил, что амулет является хранилищем информации. Правда, тут же добавил, что «там ничего особенного», но сыщик пропустил это заявление мимо ушей. Ясно же, что врет, иначе не было бы и этой встречи. Еще парень сказал, что амулет не работает. В это Тристис поверил – следов маны ни ему, ни двум профессорам Искусства обнаружить не удалось.

Воспользовавшись благодушным настроем собеседника, сыщик попробовал закинуть удочку на тему технологии, с помощью которой был изготовлен данный амулет, но, похоже, коснулся секретных сведений. Потому что Никос перестал довольно улыбаться, отказался отвечать и вспомнил, что это он здесь задает вопросы.

Разумеется, его интересовали в первую очередь другие пропавшие вещи. Тристис рассказывал без утайки. Во-первых, ничего секретного в этом нет, во-вторых, нужно снова расслабить собеседника.

Общение затягивалось, Никос продолжал хмуриться. Так что когда он наконец замолчал, Тристис решил ослабить напор. Нет, конечно, вопросов в голове полным-полно, но сейчас они явно неуместны, можно вызвать приступ раздражения. К тому же лошади продолжают везти карету, и скоро оробосский кордон. Если Никос планирует разойтись миром, а сыщик считал, что угадал насчет этого, то он должен покинуть карету до того, как стражники устроят проверку. Если же его заболтать, то постовые могут спровоцировать незваного визитера на какие-нибудь необдуманные действия, что также может вызвать ответный удар чародеев по карете. Само собой, оробосцы не дураки и попытаются сперва выяснить, что происходит, прежде чем начнут махать мечом направо и налево. Но все-таки зачем рисковать, при этом выставляя Кордос в неприглядном свете?