Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги учительные - [45]
14. Сказанное Иовом составляет только незначительный, краткий очерк проявлений божественного всемогущества, очерк того, что доступно человеческому пониманию. Полное же, ничем не ослабляемое раскрытие его невыносимо, нестерпимо для слабого человека: «гром могущества Его кто может уразуметь?»
Глава XXVII
1. Пользуясь молчанием друзей, Иов продолжает речь «возвышенную», — приточную, образную (евр. «машал»).
2. Ее он начинает клятвою именем Божиим («жив Господь»; ср. 1 Цар XX:3), — с призвания Бога в свидетели истинности своих слов. Xотя Бог и нарушил по отношению к нему требование правды, — лишил возможности доказать невинность и тем самым огорчил, повергнул в уныние (XXIII:2 и д.), но все же Он является высшею инстанцией правды.
3–4. Содержание, сущность клятвы. Бог свидетель того, что Иов до тех пор не перестанет защищать свою правоту, пока «дыхание и Дух Божий в ноздрях» его (ср. Быт II:7), — пока он — существо разумное, само сознание которого говорит о невинности.
5. Показания этого последнего не позволят ему согласиться с советом друзей признать себя справедливо наказанным. Пока Иов жив, он будет настаивать на факте своей непорочности.
6. Поступить иначе он не может, так как в противном случае придется идти против совести («сердце» ср. 1 Цар XXIV:6; 2 Цар XXIV:10). Она ни в чем его не укоряет (ср. XXIII:10), а он станет признаваться в грехах!
7. В зависимости от невинности Иова все его враги, лица, считающие его грешником, восстают против праведника, а потому оказываются нечестивыми.
8–10. Клятва именем Божиим (ст. 3–4) и ссылка на свидетельство совести (ст. 6) — достаточные доказательства правоты Иова. Но так как они могли быть приняты друзьями за лицемерие, то Иов и указывает теперь на невозможность последнего со своей стороны. Если бы он лицемерил, то не мог бы, умирая («исторгнет душу» — из тела, ее жилища, — ср. IV:19), питать какую-либо надежду на оправдание (ср. XIII:16), а он в ней уверен (XIX:25–27). Равным образом нечестивый не может рассчитывать, подобно Иову, быть услышанным Богом (ср. XIII:15; XXIII; Пс XVII:42) и находить, как он, свое благо в Боге и к нему обращаться (XVI:19–20; XVII:3). По своему настроению Иов не похож на нечестивого.
11–12. Чтобы еще более доказать свою правоту, выяснить различие между собою и нечестивыми, Иов переходит к описанию постигающей их участи. Он предлагает друзьям учение о «руке Божией» — об отношениях Бога к грешникам. Как видно из слов: «все вы и сами видели» (ст. 12), а равно и из ст. 13–23, это — те самые взгляды, которые неоднократно высказывались друзьями. И тем не менее они, по его словам, все время «пустословили» («тагбалу» — от «габал» — «безосновательно думать и поступать» — 4 Цар XVII:15), — безосновательно отождествляли его судьбу с судьбою нечестивого, тогда как они не похожи друг на друга.
13. Воспроизводя в настоящем случае слова Софара (XX:29), Иов и в дальнейшем описании гибели нечестивых повторяет взгляды друзей и таким образом впадает в самопротиворечие, так как ранее настаивал на безнаказанности грешников (XXI:7 и д.). Но признать доводы друзей, воспользоваться их аргументами побудило Иова желание придти на основании однородных положений к противоположным выводам. Оружие друзей он обращает против них же самих. «Они поставляли пред его глазами, как зеркало, участь нечестивого, чтобы он увидел в нем самого себя и убоялся. Он в свою очередь поставляет это зеркало пред их глазами, чтобы они заметили, насколько различен характер не только его поведения в страданиях, но и этих последних».
14–15. Меч, голод и сопровождающая его моровая язва («mmavet», синодальное
