Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна - [50]
Так, кто собирает сокровища для себя, тот по справедливости называется безумным и не успевает привести в исполнение свои намерения, но в самое время составления планов решительно исторгается из среды живых. Но если бы он собирал для бедных и для Бога, с ним не было бы так поступлено. Посему будем стараться «богатеть в Бога», то есть на Него уповать, Его считать нашим богатством и хранилищем богатства. Не будем говорить «блага мои», но – «блага Божии». Если же блага Божии, то не будем отчуждать Бога от Его благ. «Богатеть в Бога» значит веровать, что если я и все свое отдам и истощу, то и тогда ни в чем необходимом у меня не будет недостатка. Ибо сокровищница моих благ есть Бог – я отворяю и беру, что нужно.
22–26. И сказал ученикам Своим: посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться. Душа больше пищи, и тело – одежды. Посмотрите на воронов: они не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их; сколько же вы лучше птиц? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста хотя на один локоть? Итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем?
Мало-помалу Господь восходит к учению о высшем совершенстве. Заметь же порядок. Он научил беречься любостяжания и присовокупил притчу о богатом в доказательство, что желающий очень многого – безумен. Простирая учение далее, Он не позволяет нам заботиться и о необходимом. Как диавол, начиная с малых грехов, ввергает нас и в большие, почему и назван у Иова мраволев, то есть могучий лев (Иов. 4, 11), так, напротив, Господь, разрушая дела его, научает прежде бегать великих грехов, а потом указывает и начала их. Заповедав нам беречься любостяжания, доходит и до корня его – заботы, дабы и корень пресечь, и говорит: посему говорю вам. Поскольку, говорит, безумен, кто назначает сам себе продолжительную жизнь и, сим обольщаясь, желает большего, как упомянутый богач, потому Я вам говорю: не заботьтесь для души вашей, что вам есть. Сказал так не потому, будто бы разумная душа ест, но потому, что душа, по-видимому, связана с телом только под тем условием, если мы употребляем пищу. И иначе: тело, будучи и мертво, одевается, но не питается. Поскольку питаться свойственно телу одушевленному, то употребление пищи Он справедливо отнес к душе. Или: не называется ли душой питательная сила? Итак, питательной частью неразумной души не заботьтесь, что вам есть, ни телом – во что одеться.
За сим Он представляет основание. Тот, Кто дал большее – душу, не даст ли и пищу? Тот, Кто дал тело, не даст ли и одежду?
Потом доказывает сие на примере воронов. Птиц упоминает для того, чтобы более усовестить нас. Он мог бы привести в пример святых пророков, например Илию и Моисея, но для большего посрамления указывает на птиц. Потом представляет еще и другое основание. Скажи, пожалуйста, какая тебе прибыль от забот? Прибавляешь ли ты своему росту хотя малейшую часть? Нет; напротив, ты даже истощаешь свое тело, ибо забота сушит. Если и малейшего добавить не можешь, что заботишься о прочем? – Очевидно: как росту Бог придает, так и прочее подаст.
27–31. Посмотрите на лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву на поле, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то кольми паче вас, маловеры! Итак, не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь. Потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том. Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам.
И пример лилий Господь привел для большего нашего вразумления. Ибо если Бог лилии одевает так, что слава Соломонова не могла никогда сравниться ни с одной из них, и это при том, что для лилий красота не обязательна, не тем ли более Он оденет нас – честнейшее Свое создание, когда одеяние для тела нашего необходимо?
Что же, скажут, Господь повелевает нам не возделывать земли? Господь не сказал: не возделывайте землю. Но – не заботьтесь. «Возделывать Я не возбраняю, а запрещаю беспокоиться, надеяться на самих себя». А кто делает и уповает на Бога, тот живет без забот. Явно, что Он искореняет заботу, потому что она удаляет от Бога.
Не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь… Беспокойством называет, без сомнения, не иное что, как отвлечение и непостоянное направление разума, помышляющего то о том, то о другом, перескакивающего от одного на другое и всегда мечтающего о чем-то большем. Не значит ли это «гоняться за метеорами»? То есть преисполняться гордостью? Такое-то беспокойство, как удаляющее нас от Бога, или легкомыслие, запрещает Господь, сказав, что всего этого ищут люди мира сего. Ибо забота не останавливается на необходимом, но, как я сказал, всегда ищет большего, почему и называется еще возношением. Например, мы не имеем хлеба. Мы сначала беспокоимся, откуда бы получить его, но на этом не останавливаемся, а желаем получить хлеб из отличной пшеницы; потом желаем и вина, притом цветисто-благовонного; затем желаем и жареного, притом из рябчиков или фазанов. Видишь ли, каковы беспокойство и легкомыслие? Посему Господь решительно пресекает оные, ибо этого ищут язычники.
