Толкование на Евангелие от Марка - [45]

Значит, Божественное попечение о смоковнице было. И оно было длительным… Оно шло до крайних границ Божественного милосердия и терпения в ожидании выправления жизни и плодов.

В другой притче о посечении смоковницы Господь ясно говорит о долгом Божественном попечении, предшествующем осуждению смоковницы.

Некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел. И сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает? Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом; не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее (Лк. 13, 6–9).

Видишь, как в отношении бесплодной смоковницы и бесплодной души проявляется Божественное милосердие, долгое терпение и проявляется попечительность, выражающаяся в Божественных зовах и Божественной помощи, подающейся в спасительных средствах. Всё это было явлено, и при всем том смоковница и душа остались бесплодными. И только тогда изрекается осуждение.

Очевидно, что оно изрекается в момент, когда на смоковницу уже не действует никакая поливка, когда внутренняя мертвенность парализует все Божьи зовы и когда оживление и возрождение души безнадежны. В такой момент Божий приговор есть даже не суд, не осуждение, а свидетельствование очевидного факта, что смоковница-душа мертва и, значит, безнадежно бесплодна.

И тогда наступает последний акт: смоковница сохнет, жизнь пресекается. И в этом акте — логическое завершение бесплодия.

«Сруби ее: на что она и землю занимает?» Оторвавшаяся от питательной среды Света и Правды, среды Бога, лишенная всяких корней и устоев, обреченная на жалкое внутреннее бессилие, носящая в себе элементы разложения и гибели — для чего и для кого нужна такая фальшивая жизнь? Как никчемная, она убирается из жизни, потому что в творческом процессе она отрицательная величина, она помеха жизни… «На что и землю занимает?» А как имеющая обманчивую видимость жизни, она еще является и вредной фальшивкой, кичится своей похожестью на жизнь и других в обман вводит… А потому и выносится приговор смерти. Как сказано в другом месте Божественного Писания: «Дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3, 10).

Так обрекаются на уничтожение души безнадежно бесплодные* (* Славянская и отчасти русская редакция 13-го стиха 11-й главы Евангелия Марка недостаточно выразительно передают мысль Евангелия, и приходится слышать недоумение: почему же Господь ищет плода на смоковнице и осуждает ее за бесплодие, когда «не убо бе время смоквам», т. е. выходит, что как будто Господь хочет нарвать смокв в такое время, когда их и не должно было быть на дереве? Мысль Евангелия другая. Христос подходит к смоковнице в такое время года, когда смоквы созрели, но не окончательно, и потому еще не было их сбора, и, значит, Господь хочет нарвать смокв тогда, когда на дереве, дающем плоды, они непременно должны были находиться, и если их не оказалось, то это говорит, что их и не было и, следовательно, дерево было бесплодным.).

94

Иисус… говорит им (ученикам): имейте веру Божию. Ибо истинно говорю вам: если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усумнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет (Мк. 11, 23).

Короткие, но великие слова! В них Господь открывает тайну Царства Духа.

Господь открывает в них, прежде всего, главное и единственное условие причастности, вступления в это Царство. Это — безраздельная вера в Него и по такой вере безраздельный уход в стихию этого Царства.

А потом Господь открывает две стороны этого Царства: а) его полное отличие от царства земли и б) полную подчиненность царства земли со всеми его законами Божественному Царству Духа.

«Имейте веру Божию», — говорит Господь, как будто желая тем обозначить какую-то высшую ступень веры, когда она из теоретического, умственного знания, убеждения, поднимается и переходит в «силу», в стихию другого мира… Это — стихия Духа и Бога… Это — вера Божия.

Вот эта стихия другого мира и вдвигает душу человека в этот особый мир Бога. И, значит, чтобы приразиться этому миру, надо верой-силой уйти, погрузиться в него. А так как это совершенно особый мир, отличный от мира земли, то полный уход в него может осуществиться тогда, когда человеческая душа сумеет совсем порвать с чуждым миром земли, и всем существом, безраздельно, т. е. мыслью, всеми помыслами, чувствами, всем настроением, волей, всем устремлением, сумеет оторваться от видимого и окружающего, и уйдет в невидимый мир как реальный, и будет чувствовать его дыхание, и он будет для нее более, чем живой, и она будет в нем как своя.

Уход души в стихию Божьего мира, чтобы приразиться ему, должен быть безраздельным. И ничто, ничто… даже слабая тень, вроде мысли или хотя оттенка мысли от земного мира («не усумнится»), не должны просачиваться в душу в эти мгновения ухода, потому что они прервут уход души в тончайшую духовную стихию, ворвавшись в душу грубым земным шумом.

Надо войти в Божию стихию безраздельной душой, по-детски, не имея никакой засоренности души земным, и с детской устремленностью. Вот почему в другой раз Господь и ставит детей как первых насельников Божьего Царства и указывает на них как на пример для подражания, чтобы душа, смотря на них, приражалась Божьему Царству. «Если не обратитесь и не будете, как дети (т. е. не превратите свои души в детские), то не войдете в Божье Царство».