Только всем миром - [32]
Просматривая сообщения, Чекалин с немалым удивлением обнаружил — притом двукратно, из разных источников — имя Виталия Горячева, парня из соседской квартиры. По одному из сообщений, на него указали как на шофера автобазы, работающего на польском «жуке», здесь полностью были названы имя его и фамилия. Второе сообщение было довольно туманным: дескать, парень 22–23 лет, который примерно с месяц назад разводился в нарсуде с Оленькой Горячевой; имя этого парня, разумеется, тотчас было установлено: суд помещался в здании напротив.
Виталика Горячева Чекалин знал с пацанов. Парень, в принципе, не золото. Был в его биографии и такой, не шибко украшающий его штрих: года полтора назад судили, его за угон такси. Цель угона, слава аллаху, вполне детская. Как увидел в пустой машине ключ, оставленный в замке зажигания, не выдержало ретивое: сел за руль, посадил эту самую Оленьку, тогда еще не Горячеву, рядом — и был таков. Много, правда, не наездил, задержали буквально через пять минут, не сопротивлялся, сразу все как есть рассказал. Зачем угнал? А покататься! Вернее — ненаглядную Оленьку покатать! Полгода потом высчитывали по приговору суда двадцать процентов с заработка.
Что до крайности удивило Чекалина, когда наткнулся в списке на своего соседа — как это самому не пришло на ум, что Виталий и впрямь чем-то смахивает на предполагаемого преступника? Только сейчас вот, когда, что называется, ткнули пальцем, обнаружил: похож, определенно ведь похож, чертяка! Правда, сколь помнилось, волосы у Виталия не больно-то светлые, скорее русый он, и разрез глаз, пожалуй, не тот… но какое-то сходство определенно имеется.
За Виталия Горячева Чекалин, вообще-то, был спокоен. В том смысле — едва ли он способен на убийство. Несмотря на тот случай с угоном машины, парень вроде доброкачественный. Спросил у Исаева — вызывали ли Горячева. Да, вызывали. Пустой номер. Не признали в нем Блондина. К тому же алиби у него: в ту ночь был в дальней поездке за пределами области. Чекалин еще поинтересовался, как вел себя Горячев. Оказывается, нормально вел себя. Как это — нормально? С некоторым испугом… Невольно улыбнувшись, Чекалин подумал: «А ведь, пожалуй, прав Исаев — «некоторый» испуг (или лучше сказать — опаска) и впрямь нормальное состояние для любого человека, которого вызывают в милицию…»
Впрочем, в жизни не все одни лишь правила — она, жизнь, горазда и на исключения из правил. Доставили в райотдел одного малого под хорошим градусом. Первоначально привлек внимание потому, что у трамвайной остановки приставал к девушке, а затем уж — пока везли в райотдел — старшина Чинков вдруг сообразил, что этот донжуанчик вполне соответствует композиционному портрету разыскиваемого преступника. Ну, насчет «вполне» старшина Чинков, положим, немного лишку взял: некоторое сходство — так, пожалуй что, вернее будет сказать. Так вот, у этого малого ни малейшего «испуга» не было. Вел себя, паршивец, не просто вызывающе — нахально: не имеете права! Моя милиция должна, мол, беречь меня! Пришлось кое-что разъяснить буйному «любителю свободы» — пьяная дурь мигом слетела. Через минуту он уже просил прощения, через две — клялся и божился, что больше не будет (ничего не будет, в том числе и водку хлестать), через три — чуть не плакал от счастья, что его отпускают восвояси подобру-поздорову.
В комнате у дежурного к этому времени сошлись еще человек пять — все, как на подбор, парни высокие, сплошь блондины всех оттенков и мастей. С каждым из них работал кто-нибудь из следователей райотдела, каждого обязательно предъявляли опознавателю. Чекалин несколько раз выходил к дежурному — глянуть, кто да что там. И всякий раз не мог перебороть изумления. Все эти парни — очень, очень разные. Даже рядом поставь их — не сразу догадаешься, что они чем-то похожи друг на друга. А вот каждый из них в отдельности очень даже напоминает хотя бы один из вариантов композиционного портрета. Видимо, размышлял над этим диковинным феноменом Чекалин, речь, видимо, должна идти не о буквальном сходстве; дело тут, вероятно, в определенном человеческом типе; так что сходство тут, скорее, родовое. Но в любом случае одно не подлежит сомнению: сеть заброшена надежная, мелкоячеистая.
Около каждого пункта перечня поступившей по делу информации значилось: «исполнено» и стояла фамилия сотрудника, осуществившего проверку. Просматривая сводку за вчерашний день, Чекалин наткнулся на пункт, где помечен был лишь исполнитель — Сычев. В сообщении говорилось, что рисованный портрет полностью (в этом месте Чекалин мысленно поставил три восклицательных знака, но миг спустя переменил их на вопросительные), — итак, полностью совпадает с плотником РСУ по имени Влад, фамилия неизвестна, проживает с матерью и малолетней сестрой на втором этаже дома, где расположена центральная аптека. Чекалин вызвал Аркашу Сычева, спросил, чем закончилась проверка.
— А она еще не закончилась, Анатолий Васильевич, — сказал Сычев. — Не видел я Влада, не сподобился. Я так понимаю — в кабак он наладился после работы. Судя по тому, как мамаша его меня встретила.
Вольф Долгий не впервые обращается к историко-революционной теме. Читателям известны его повести «Книга о счастливом человеке» (о Николае Баумане) и «Порог» (о Софье Перовской), вышедшие ранее в серии «Пламенные революционеры», роман «Предназначение» (о лейтенанте Шмидте).Перу писателя принадлежат также пьесы «После казни прошу», «Думая о нем», «Человек с улицы» и киносценарии художественных фильмов «Я купил папу», «Алешкина охота», «Первый рейс».Повесть «Разбег» посвящена ученику и соратнику В. И. Ленина, видному деятелю КПСС и международного коммунистического движения Осипу Пятницкому.
В дальневосточном поселке, на строительстве трубопровода, разворачиваются трагические события. Ранен ножом и потерял много крови один из рабочих. Во время бурана разбился, упав со скалы, поселковый дружинник, и врачи не могут поручиться, что он придет в сознание…Для изучения обстоятельств произошедшего в поселок вылетает следователь Колчанов.
В июле 2005 года в Эдинбург съезжаются на саммит лидеры стран «Большой восьмерки». Ежедневные марши протеста, демонстрации и уличные беспорядки, учиняемые антиглобалистами, держат полицию в постоянном напряжении. Однако инспектор Джон Ребус в охранной операции не задействован и погряз бы в текучке, если бы не смерть депутата парламента, обставленная как самоубийство, и не явные признаки того, что в городе орудует серийный убийца. Власти стремятся скрыть и то и другое, боясь бросить тень на событие мирового значения.
На оперативной работе не соскучишься, это майор Вершинин знает точно. Похищение маленькой девочки или двойное убийство бизнесменов — настойчивый и внимательный оперативник раскроет любое преступление. Однако подозрительный несчастный случай с талантливым гитаристом начинающей рок-группы ставит Вершинина в тупик. Похоже, музыкант настроил против себя всех знакомых — значит, к гибели парня причастен кто-то из них. А может быть, это сговор? Однако вскоре и других участников группы начинают преследовать несчастья: дорожные аварии, удар током… Кто же задался целью уничтожить группу?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.