Только ты - [29]

Она думала, что Гарри не проронит ни звука при ее появлении, но он приподнял голову и, заложив пальцем страницу, негромко заметил:

— Оказывается, бессонница заразительна. — Она вспыхнула под его пристальным взглядом. — Горячительные напитки на кухне, — сказал он после короткой паузы. — А снотворным я не пользуюсь. Итак, чем я могу помочь тебе, Стефания?

Вопрос его звучал вполне светски: любезный хозяин, принимающий гостя. Она почувствовала себя совершенно по-дурацки.

— Гарри, — хрипло сказала она, — не создавай дополнительных проблем там, где их и так хватает.

Он откинулся на подушки, разглядывая ее, из-под опущенных век.

— Все проблемы в твоем сознании, Стефания. И так было всегда. С тех пор, как ты вообразила, будто я твой враг.

— Я была ребенком, — сказала она. — Маленькой девочкой.

— Ты? Нет, малышка! Ты была женщиной с того момента, как родилась на этот свет. Я наблюдал, как ты росла. — Он насмешливо коснулся своей щеки. — Память о тех днях на всю жизнь осталась со мной.

— Ты не один носишь раны, полученные в прошлом, — возразила она. — Я получила свою раньше тебя — в те кошмарные часы, которые мне пришлось провести на дереве.

— Если ты пришла сюда за утешением, — сказал он с жесткой ноткой в голосе, — то обдумай все хорошенько еще раз.

— Ты знаешь, зачем я здесь, — упрямо сказала она.

— У тебя, сейчас вид невесты в ее первую брачную ночь, — произнес он с легкой издевкой. — А впрочем, внешность иногда так обманчива.

— Полностью с этим согласна, — судорожно сглотнув, сказала Стефания. — Я, например, в сущности, не знаю, кто ты и что ты.

Гарри чуть шевельнул загорелыми плечами.

— Мужчина, у которого есть столь необходимые тебе деньги. Мне казалось, мы давно пришли к такой формулировке. — Он закрыл книгу и решительно положил ее на ночной столик, затем вынул из-под себя одну подушку и бросил ее в изголовье рядом с собой, после чего отогнул край одеяла. — Что же, добро пожаловать, дорогая. Я — весь внимание.

Она беспомощно застыла на месте.

— А что… ты не выключишь лампу?

— Нет, — сказал он. — Я хочу видеть тебя. Это не годится, — войти сюда почти полностью раздетой, а затем, разыгрывать из себя скромницу! Так, что снимай все это, моя милая, и иди ко мне. Только не торопись!

— Ты не понимаешь! — Она неуверенно подняла руку к завязкам у горла. — Я никогда прежде… Секс ради развлечения…

— Кто сказал, что это будет ради развлечения? — Он буквально прожигал ее своими серыми глазами. — Ну, иди, иди сюда. Или ты предпочитаешь, чтобы я затащил тебя сам?

Развязывая ленточки, она подумала, что никогда до сих пор не стояла обнаженной перед мужчиной. А еще она имела глупость полагать, что сможет сохранить независимость и принять все это как рутинное дело.

Ей хотелось слишком многого: чтобы все происходило в темноте, и он не мог бы разглядеть чувственный голод на ее лице; чтобы в окружающей их полной тишине он не услышал ее частого, взволнованного дыхания, пока она скидывала с себя пеньюар; чтобы все закончилось, как можно скорее, потому что она чувствовала себя такой беспомощной и такой безнадежно глупой и беззащитной.

Стефания двинулась к постели, ощущая каждый удар сердца, чувствуя бегкрови по жилам. Казалось, грудь ей сжали стальные тиски. Или просто она изо всех сил сдерживала дыхание?

Она села на кровать, ухватившись рукой за край матраса. Наклонила голову — волосы рассыпались, закрывая ее пылающее лицо, — и застыла в ожидании. Потом услышала его вздох, ощутила движение и почувствовала, что он встал перед ней на колени. Она напряглась, но его мягкие пальцы отбросили прядь волос с шеи, чтобы припасть к ней губами. Она шевельнулась — нервно и беспокойно — ощутив, как по телу пробежала волна, но тут же его успокаивающие руки легли ей на плечи.

Губы его медленно опустились вниз, прокладывая дорожку по изгибу плеча, а затем — вдоль спины. Стефания судорожно выдохнула, крайне изумленная собственной реакцией на его ласку. Он прижал ее к себе, и жар его тела понемногу разогнал панику, пронизывавшую ее изнутри. Мужские руки обвились вокруг девичьего тела, скользнули вниз, наслаждаясь упругостью ее внезапно напрягшихся грудей, пальцы нежно сжали набухшие соски.

Стефания откинула голову на плечо Гарри, открывая ему для поцелуев изгиб шеи. Она дрожала всем телом — но не от страха, а охваченная волной новых неожиданных ощущений. И вдруг ощутила, что при мысли о связи с Армандо испытывает лишь глухое раздражение — потому что все это были лишь пустые мечты. Только сейчас страсть проснулась в ней. И разбудила все ее существо.

А еще потому, что эти губы и эти руки не могли принадлежать человеку, который заставил ее прийти сюда. Слишком нежны были его объятия, слишком осторожно он клонил ее на подушку, разжигая своей сдержанностью.

Он поймал и поднял выше головы ее руки, а нога его как бы сама собой легла поверх ее бедер, так что теперь она не смогла бы никуда убежать, даже если бы и пожелала. Увы, меньше всего на свете она хотела этого!

Гарри принялся целовать ее груди, а рука его скользнула вниз — к пульсирующему средоточию ее женственности. Стефания вздрогнула, но вместо мольбы о том, чтобы он скорее утолил ее сладостную муку, с губ ее слетел лишь слабый всхлип. Тело ее раскрылось, его руки поймали и властно приподняли ее бедра.