Только телеграммы - [3]
«Служебная. Свердловск, аэропорт, востребования, Полозовой. Пересадку разрешаю. Обеспечьте перегрузку аппаратуры максимальными удобствами. Особенно берегите оптику. Губин».
«Служебная. Москва, НИИ-240, Губину. Прошли Челябинск, Омск, Новосибирск. Ночуем Красноярске. Машина грузовая, холодная. Народ мёрзнет. Полозова».
«Москва, НИИ-240, Губину. Иркутске снова перегрузились. Постепенно приобретаем квалификацию опытных крючников. Сгодится чёрный день. Полозова».
«Москва, НИИ-240, Губину. Прошли Усть-Кут, Киренск, Витим. Последнем слышали великолепный образчик местной мудрости: «Витим — дальше не летим». Но мы почему-то полетели. Полозова».
«Москва, НИИ-240, Губину. Прошли Бодайбо, Мухтую, Олёкминск. Делаем невероятные зигзаги по карте. Самолётик наш считает своим долгом останавливаться возле каждого столбика. Полозова».
«Москва, НИИ-240, Губину. Скоростью черепахи прошли Сунтар, Нюрбу, Вилюйск. Садились во всех трёх. Причина — выгрузка новых урн голосования выборы народных судей. Полозова».
«Москва, НИИ-240, Губину. Два дня просидели посёлке Оленек. Нет погоды. Настроение постепенно скисает. Полозова».
«Москва, НИИ-240, Губину. Наше путешествие, кажется, подходит к концу. Завтра баржей отплываем Владимирскую экспедицию. Умом можно тронуться здешних порядков и темпов. Полозова».
4
«Молния. Москва, НИИ-240, Губину. Прибыли Владимирскую экспедицию. Отношение методу сдержанное. Вообще всё очень странно. Срочно переведите триста расчётный счёт Бондарева Якутском республиканском банке дополнительную аренду аккумуляторов. Полозова».
«Служебная. Москва, научно-исследовательский институт № 240, профессору Губину. Удивлён нетерпимостью Полозовой критическим замечаниям, высказанным сотрудниками экспедиции адрес метода. Ваша предварительная характеристика Полозовой явно не оправдывается. Бондарев».
«Личная. Якутская АССР, Белый Олень, для Полозовой. Маша, придержи характер. Губин».
«Личная. Москва, НИИ-240, Губину. Бондарев утверждает тождественность метода работам своей экспедиции. Действительности, пуская ветер миллионы, топчется Заполярье вслепую. Полозова».
«Служебная. Москва, директору НИИ-240, профессору Губину. Интересах дела прошу срочно заменить Полозову другой кандидатурой. Начальник экспедиции Бондарев».
«Служебная. Якутская АССР, Белый Олень, Бондареву. Научные открытия не выбирают своих авторов. Губин».
«Москва, НИИ-240, Губину. Продолжаю настаивать срочной замене Полозовой. Обстоятельства складываются так, что наша совместная работа практически невозможна. Бондарев».
«Якутская АССР, Белый Олень, Бондареву. Повторяю: научные открытия не выбирают характеров своих авторов. Полозова — лучший специалист института по предлагаемой методике. Вы требуете невозможного. Губин».
«Якутская АССР, Белый Олень, для Полозовой. Маша, не усложняйте себе жизнь. По возможности избегайте ненужных столкновений. Помните: главное — эксперимент, подтверждение наших прогнозов, успех метода. Бондаревым постарайтесь найти общий язык. Губин».
«Москва, НИИ-240, Губину. Иван Михайлович, вы даже не представляете, какие монстры здесь собрались! До сих пор ещё сидят на геоморфологии. О спектрах вообще никогда ничего не слыхали. Деревня-матушка, край непуганых идиотов. Самое время пугнуть. Маша».
«Москва, НИИ-240, Губину. Считаю необходимым довести вашего сведения следующие факты: вчера научной конференции сотрудников экспедиции, посвящённой новой разведочной методике, аспирантка вашего института Полозова вела себя безобразно, если не сказать нагло. Её доклад, полный незаслуженных оскорблений адрес нашей экспедиции, вызвал всеобщее возмущение. Обстановка накалена предела. Подобного хулиганства своей практике ещё не встречал. Бондарев».
«Якутская АССР, Белый Олень, для Полозовой. Как директор института категорически предлагаю наладить терпимые деловые отношения Бондаревым, также всем коллективом экспедиции. Совершенно недопустимо противопоставлять личные антипатии судьбе метода. Вспомните трудности, которых рождался прибор, эксперимент, теория разломов целом. Возьмите себя руки. Будьте благоразумны. Безусловно надеюсь ваше умение нужные минуты подчинять эмоции интересам дела. Губин».
5
— Я настоятельно прошу вас, Бондарев, принять меня сегодня и выслушать.
— А зачем? У нас есть договор, который строго определяет наши с вами отношения. Я подрядчик, вы исполнитель. Я заказываю, вы исполняете. Чего вы от меня ещё хотите?
— Если подрядчик хоть на мизинец заинтересован в качестве тех работ, которые он заказывает…
— Слушайте, Полозова, оставьте вы эту лирику. Уж будьте уверены: за те пятьдесят процентов, которые я выложил на ваш метод, я получу с вас всё качество. До последней копейки.
— Для этого вам придётся, помимо пятидесяти процентов, выложить ещё и всё то оборудование, которое вы были обязаны предоставить мне по договору.
— Вам, конечно, опять чего-то не хватает?
— Не хватает.
— Ну чего?
— Манеры, у вас, Бондарев, типично аристократические. Уж не учились ли вы в пажеском корпусе?
— И это говорит мне человек, который орал на меня на конференции? Что же вы хотите, чтобы после этого я рассыпался перед вами в светских любезностях?
