Только правда (Некрасов) - [18]
Жорж. Конечно. Он предложил мне стать его личным секретарем.
Вероника. Секретарем? Забавно!
Жорж. Но я секретарь только для вида. Через две недели я сбегу с набитыми карманами.
Вероника. Пока что вы помогаете ему в его поганых занятиях.
Жорж. «Поганые занятия!» Послушай, а ты ведь выдумала, что ты из «Фигаро».
Вероника. Конечно, выдумала.
Жорж. Тебя послала твоя прогрессивная газетёнка.
Вероника. Нет. Меня никто не посылал. Расскажите мне о нем. Он вас сразу очаровал, не правда ли?
Жорж. Немножко.
Вероника. Этот мерзавец!
Жорж. Зачем вы так говорите?
Вероника. Вы его защищаете?
Жорж. Нет. Но мне не нравится, когда ты употребляешь такие слова.
Вероника. По-вашему, это не мерзавец?
Жорж. Может быть. Но ты не имеешь права осуждать человека, которого ты не знаешь.
Вероника. Я его знаю.
Жорж. Ты его знаешь?
Вероника. Конечно! Это вы!
Жорж (повторяет машинально). Ах, да, это я... (Вскакивает.) Нет, это не я! Это не я, не я!
Вероника улыбается.
С чего ты взяла?
Вероника. Отец...
Жорж. Это он тебе сказал?
Вероника. Нет.
Жорж. Тогда откуда ты знаешь?
Вероника. Отец умеет лгать, когда пишет, но дома...
Жорж. Твой отец выжил из ума! (Ходит по комнате.) Слушай! Я тебе доставлю удовольствие. Предположим на минуту, что я Некрасов. Что ты тогда сделаешь? Разоблачишь меня в твоей газетёнке?
Вероника. К сожалению, если мы напишем, кто вы в действительности, нам не поверят.
Жорж. Значит, ты признаешь свое бессилие.
Вероника. Да. Пока что мы бессильны. Но...
Жорж. Откровенность за откровенность. Некрасов — это я. Помнишь жалкого босяка, который забрался в вашу квартиру? Какой путь проделан! Головокружительный прыжок. (Смотрит на нее.) Зачем ты пришла?
Вероника. Я хотела вам сказать, что вы мерзавец.
Жорж. Брось! Ты начинаешь меня раздражать! Будь я советским, я был бы действительно сверхмерзавцем. Но я никогда не был министром. Я никогда не был коммунистом. Я просто гениальный мошенник. Вчера я продавал фальшивые ценности, сегодня я продаю фальшивые сведения о России. В чем разница? Ты не очень любишь богатых. Разве уж такой грех водить их за нос?
Вероника. Вы действительно считаете, что вы водите за нос богатых?
Жорж. А кто заплатил моему портному, кто оплачивает это помещение, кто преподнес мне автомобиль?
Вероника. Вы не задумались над тем, почему они вам платят?
Жорж. Потому что я продаю им мои небылицы.
Вероника. Но почему они их покупают?
Жорж. Потому что... В общем, это их дело.
Вероника. Они их покупают, чтобы обмануть бедных. Может быть, вы скажете, что «Суар-а-Пари» читают миллионеры? Посмотрите, что вы пишете. (Вынимает газету из сумки и читает.) «...Нельзя опрокинуть капиталистический строй, иначе вам грозит участь дикарей... В буржуазном обществе есть свои недостатки, но все же это самый лучший режим... Благодарите бога, что вы не родились в СССР...»
Жорж. Этому никто не поверит! Читатели не так глупы.
Вероника. К счастью! Если бы они поверили, им оставалось бы только запить или повеситься. (Вне себя.) Но даже если тебе поверит один из тысячи, ты настоящий убийца. Ты думаешь, что ты воруешь деньги у богатых, а ты их отрабатываешь.
Жорж. Неправда!
Вероника. Ты мне говорил, когда прибежал в наш дом, что ты не хочешь работать. Они тебя запрягли.
Жорж пробует возразить.
Ты думаешь, что ты всех надуваешь, на этот раз тебя надули.
Жорж. Вздор! Они в моей власти. Я их всех дергаю за ниточки.
Вероника. Ты? Нет, это ты марионетка в их руках. Ты был просто мошенником, они из тебя делают злодея.
Жорж. Злодея? Я никому не причиняю зла.
Вероника. А это?
Жорж (читает). «Господин Некрасов заявил, что он хорошо знает Робера Дюваля и Шарля Мэтра». Никогда я этого не заявлял.
Вероника. Не заявлял?.. У меня оставалась маленькая надежда, что на такую подлость ты все-таки неспособен.
Жорж. Робер Дюваль, Шарль Мэтр... Я никогда не слыхал этих имен. Я не знаю, кто это.
Вероника. Это журналисты. Они работают в нашей газете. Они выступали против вооружения Германии.
Жорж. Ну и что же?..
Вероника. После этого сообщения (показывает на газету) их привлекут к суду. Военный трибунал. Обвинение в измене. Тебя заставят быть свидетелем обвинения.
Жорж. Они не вырвут у меня ни одного слова! Это настрочил какой-нибудь мелкий журналист. Ему намылят голову. Я через час увижу Палотена и прикажу ему дать опровержение.
Вероника (с сомнением). Попробуй...
Жорж. Ты за этим пришла?
Вероника. Да. До свидания. (Уходит, не подав ему руки.)
Занавес
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Небольшой салон, примыкающий к большому залу и служащий буфетом. Слева полуоткрытое окно, за ним — ночь. В глубине широкая, настежь распахнутая дверь в зал. Между окном и дверью расставлены большие столы, накрытые белыми скатертями. Тарелки с пирожными и сандвичами. Напитки. За дверью видно, как проходят гости; в зале толпа. Одни проходят за дверью, не заходя в салон, другие входят и направляются к буфету. Справа закрытая дверь. Мебели мало: ее вынесли, чтобы было больше места.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Госпожа Бунуми, Бодуэн, Шапюи, гости.
Бодуэн (останавливает госпожу Бунуми, и представляет ей Шапюи). Шапюи.
Шапюи (представляет Бодуэна). Бодуэн.
Оба вынимают свои удостоверения и предъявляют их.
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.