Только правда (Некрасов) - [13]
Жюль. Неужели? Ах, да! Но...
Жорж. Разве вы не писали тогда, что план «икс» включает в себя список будущих жертв? Всех, кого они расстреляют? Это абсолютно верно.
Жюль. Они хотят расстрелять французов?
Жорж. Сто тысяч.
Жюль. Сто тысяч?
Жорж. Писали вы это или не писали? Отвечайте!
Жюль. Знаете, часто пишешь не задумываясь. У вас есть этот список?
Жорж. Я запомнил наизусть двадцать тысяч первых имен.
Жюль. Назовите кого-нибудь! Кого они хотят расстрелять? Наверно, всех министров?
Жорж. Об этом я уже не говорю. И всех бывших министров. И вообще всех депутатов.
Жюль. Скажите, вам знакомо имя Пердриера?
Жорж. Пердриера?
Жюль. Он кандидат на предстоящих выборах. Мне хотелось бы, чтобы его имя фигурировало в списке.
Жорж. Пердриер? Конечно! Один из первых.
Жюль. Благодарю вас! А в газетном мире?
Жорж. Уйма.
Жюль. Но... например.
Жорж. Вы.
Жюль. Я? (Бросается к телефону.) Перигор, заголовок на все шесть колонок: «Некрасов в Париже, наш редактор в черном списке!» Забавно? (Бросил трубку.) Расстрелять меня... Ну, знаете, это — хамство!
Жорж. А им что!
Жюль. Послушайте, я редактор влиятельной газеты. Ведь будет же какое-нибудь правительство, когда они займут Париж? Без газеты оно не обойдется...
Жорж. А им что!
Жюль. Расстрелять меня! Хамство!.. Но в общем это не так уж плохо. Это придает мне вес. Я как-то сразу вырос. (У зеркала.) Вот этот человек будет расстрелян. Я смотрю на себя совсем другими глазами. Знаете, что это мне напоминает? День, когда я получил орден Почетного легиона. А члены правления? Они тоже в списке?
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Жюль, Жорж, Баран, Нeрсья, Лерминье, Шариве, Бержера.
Баран. Дорогой Палотен...
Жюль. Господа, вот мой сюрприз!
Все. Некрасов!
Жюль. Да, Некрасов! Некрасов, который дал мне неопровержимые доказательства, что он Некрасов. Он говорит по-французски, как француз. Он сделает потрясающие разоблачения. Он, например, знает на память имена двадцати тысяч французов, которых большевики поставят к стенке, когда займут Францию.
Голоса. Имена! Скорей имена! Мы в списке? Я в списке? А я? Я?
Жорж. Представьте мне членов правления, и я удовлетворю их любопытство.
Жюль. Конечно, конечно! (Представляет по очереди.) Господин Лерминье.
Лерминье. Очень рад познакомиться.
Жорж. К стенке.
Жюль. Господин Шариве.
Шариве. Очень рад познакомиться.
Жорж. К стенке.
Жюль. Господин Нерсья.
Нерсья. Очень рад познакомиться.
Жорж. К стенке.
Нерсья. Это делает мне честь.
Жюль. Господин Бержера.
Бeржeра. Очень рад познакомиться.
Жорж. К стенке.
Бержера. Теперь все увидят, что я настоящий француз.
Жюль. А вот наш председатель, господин Баран.
Жорж. Баран?
Жюль. Баран.
Жорж. А!
Баран (подходит к Жоржу). Очень рад познакомиться.
Жорж. Очень рад познакомиться.
Баран. Как?
Жорж. Я сказал: очень рад познакомиться.
Баран (смеясь). Вы оговорились!
Жорж. Нет.
Баран. Вы хотели сказать: к стенке.
Жорж. Я хотел сказать то, что я сказал.
Баран. Баран! Моя фамилия — Баран! Баран — как баран...
Жюль. Б — как Бернар, А — как Альфонс...
Жорж. Вы напрасно стараетесь. Господин Баран не фигурирует в списке.
Баран. Вы, вероятно, забыли.
Жорж. Я ничего не забываю.
Баран. Так почему же они не хотят меня расстрелять?
Жорж. Не знаю.
Баран. Это возмутительно! Я вас не знаю, вы меня оскорбляете и отказываетесь дать объяснения! Я требую!..
Жорж. Я получил черный список из министерства информации. Там не было никаких комментариев.
Нерсья. Дорогой господин Баран!
Баран. Господа, это неуместная шутка!
Жорж. Советский министр никогда не шутит.
Баран. Объясните господину Некрасову, что меня обязательно должны расстрелять. Я председатель четырех акционерных обществ. Всей своей жизнью я доказал... Почему вы молчите?
Общее смущение.
Палотен, вы собираетесь опубликовать этот список?
Жюль. Я поступлю так, как решит правление.
Бeржeра. Ясно, что нужно опубликовать.
Баран. Тогда вам придется включить мое имя. Читатели не поймут, почему меня обошли. Вас забросают протестами.
Жорж берет шляпу и идет к выходу.
Жюль. Куда вы?
Жорж. В редакцию «Франс-суар».
Нерсья. В редакцию «Франс-суар»? Но...
Жорж. Я никогда не лгу. В этом моя сила. Вы опубликуете мои разоблачения слово в слово, или я передам их другой газете.
Баран. Идите к черту! Мы обойдемся без вас.
Нерсья. Дорогой мой, вы сошли с ума!
Шариве. Это — безумие!..
Бeржeра (Жоржу). Вы нас простите, ради бога...
Лерминье. Наш председатель — очень нервный человек.
Нерсья. Но мы жаждем правды!
Бeржeра. Всей правды!
Лерминье. Только правды!
Жюль. И мы напечатаем все, что вы хотите.
Баран. Этот человек — самозванец!
Неодобрительные возгласы.
Жорж. На вашем месте я был бы осторожнее. Кто не включен в список: вы или я?
Баран. Вы позволяете оскорблять вашего председателя?
Шариве. Дорогой господин Баран...
Баран. Прочь! Вы хотите ошарашить старых баб вздорными сенсациями, повысить тираж, и вы приносите в жертву золотому тельцу двадцать лет дружбы! Я вам докажу, что этот субъект — жулик, самозванец! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же без Барана, потом Фифи.
Все. Ах! Ах! Ах!
Жорж. Господа, вы еще не то увидите.
Нерсья. Мы ждем.
Бeржeра. Рассказывайте! Скорей рассказывайте!
Жорж. Минуточку. Я хочу вам кое-что объяснить и поставить некоторые условия.
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
За городскими воротами, зашагав прочь от Аргоса, странствующий рыцарь свободы Орест рано или поздно не преминет заметить, что воспоминание о прикованных к нему взорах соотечественников мало-помалу меркнет. И тогда на него снова нахлынет тоска: он не захотел отвердеть в зеркалах их глаз, слиться с делом освобождения родного города, но без этих глаз вокруг ему негде убедиться, что он есть, что он не «отсутствие», не паутинка, не бесплотная тень. «Мухи» приоткрывали дверь в трагическую святая святых сартровской свободы: раз она на первых порах не столько служение и переделка жизни, сколько самоутверждение и пример, ее нет без зрителя, без взирающих на нее других.
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.