Только достойный - [15]

Наконец, Ройс покинул лестницу и оказался на самой высокой площадке, тяжело дыша.

«Гиневьева!» – крикнул он, надеясь и молясь об ответе.

Но ответа не последовало. Его страх усилился.

Ройс выбрал коридор и побежал по нему, молясь о том, чтобы это был верный путь. Когда он пробегал мимо, вдруг распахнулась дверь и показалась голова какого-то человека. Это был дворянин – низкой тучный человек с широким носом и редеющими волосами.

Он бросил на Ройса хмурый взгляд, очевидно, по его одежде догадавшись, что перед ним крестьянин. Он сморщил нос, словно перед ним оказалось нечто неприятное.

«Эй!» – крикнул он. – «Что ты делаешь в нашем…»

Ройс не стал медлить. Когда возмущенный дворянин бросился к нему, он ударил его по лицу, сбив на спину.

Ройс быстро проверил комнату с открытой дверью в надежде увидеть свою невесту. Но комната была пуста.

Ройс побежал дальше.

«ГИНЕВЬЕВА!» – кричал он.

Вдруг вдали он услышал крик словно в ответ на свой призыв.

Его сердце замерло, когда он остановился и прислушался, пытаясь понять, откуда доносится звук. Понимая, что его время ограничено, что скоро вся армия будет преследовать его, Ройс побежал дальше с колотящимся сердцем, снова и снова выкрикивая ее имя.

Снова раздался приглушенный крик, и Ройс понял, что это она. Его сердце бешено заколотилось. Гиневьева здесь, и он уже близко.

Наконец, Ройс добежал до конца коридора и за последней дверью слева услышал крик. Он не стал колебаться, опустив плечо и выбив древнюю дубовую дверь.

Дверь распахнулась, и Ройс влетел внутрь, оказавшись в роскошных покоях тридцать на тридцать метров с высокими потолками, окнами, высеченными в каменных стенах, и большим камином. В центре комнаты находилась огромная роскошная кровать с балдахином, подобно которой Ройс никогда не видел. Он ощутил облегчение, увидев на груде мехов свою возлюбленную, Гиневьеву.

К его облегчению, Гиневьева была в одежде, она все еще размахивала руками и брыкалась, в то время как Манфор пытался схватить ее сзади. Ройс рассвирепел. Этот человек схватил его невесту и пытался снять с нее одежду. Ройс был счастлив от того, что прибыл вовремя.

Гиневьева корчилась, отважно пытаясь оттолкнуть его от себя, но Манфор был слишком сильным для нее.

Ни секунды не колеблясь, Ройс приступил к действию. Он бросился вперед и внезапно атаковал как раз в ту минуту, когда Манфор обернулся, чтобы посмотреть. Его глаза широко распахнулись от потрясения, когда Ройс схватил его за рубашку и отшвырнул.

Манфор пролетел через комнату и тяжело приземлился на каменный пол, застонав.

«Ройс!» – крикнула Гиневьева, ее голос был полон облегчения, когда она развернулась и увидела его.

Ройс понимал, что не может дать Манфору шанс прийти в себя. Когда он попытался подняться, Ройс прыгнул на него сверху, прижав вниз. Испытывая ярость из-за того, что он сделал с его будущей женой, Ройс поднял кулак и один раз сильно ударил его в челюсть.

Но Манфор оправился от удара, сел и потянулся за кинжалом. Ройс выхватил кинжал из его руки, и начал бить его снова и снова. Манфор упал на спину, Ройс отбросил кинжал в сторону, и тот проскользнул по полу.

Ройс держал Манфора в замке, и тот усмехнулся в ответ вызывающе и высокомерно, как никогда.

«Закон на моей стороне», – прошипел он. – «Я могу взять любую, кого захочу. Она моя».

Ройс нахмурился.

«Ты не можешь взять мою невесту».

«Ты сумасшедший», – возразил Манфор. – «Сумасшедший. Тебя убьют в конце дня. Тебе не спрятаться. Разве ты этого не знаешь? Эта страна принадлежит нам».

Ройс покачал головой.

«Ты не понимаешь», – сказал он. – «Мне все равно».

Манфор нахмурился.

«Ты так просто не уйдешь», – сказал он. – «Я за этим прослежу».

Ройс крепче сжал запястья Манфора.

«Ты ничего подобного не сделаешь. Мы с Гиневьевой покинем это место сегодня. Если ты снова за ней придешь, я тебя убью».

К удивлению Ройса, на лице Манфора появилась злая улыбка, из его рта текла кровь.

«Я никогда не позволю ей жить», – ответил Манфор. – «Я буду мучить ее всю оставшуюся жизнь. И я буду преследовать вас как пес вместе со всеми людьми моего отца. Я возьму ее, и она будет моей. А тебя повесят на виселице. Так что беги сейчас и запомни ее лицо – достаточно скоро она будет моей».

Ройс ощутил горячий прилив гнева. Хуже всего было то, что он знал: эти жестокие слова – правда. Им некуда бежать. Дворяне владеют этой местностью. Он не может сражаться с армией. И Манфор на самом деле не сдастся. Ради жестокого спорта, а не по какой-то другой причине. Он обладает очень многим, но, тем не менее, не может избавиться от желания отобрать все у тех людей, у кого и так ничего не было.

Ройс посмотрел в глаза этого жестокого дворянина и понял, что однажды этот человек получит Гиневьеву. И он знал, что не может позволить этому случиться. Он хотел уйти, на самом деле хотел. Но не мог. Такой поступок приведет к смерти Гиневьевы.

Вдруг Ройс схватил Манфора и поднял на ноги. Он повернулся к нему лицо и вынул свой меч.

«Вынимай меч!» – приказал Ройс, давая ему возможность сразиться с честью.

Манфор уставился на него, очевидно, удивленный тем, что получил такой шанс. Затем он вынул свой меч.