Только четыре дня - [20]

— Здесь!

Дверь широко распахнулась, и в кабинет ученого секретаря ворвались «второвцы», молодые сотрудники его лаборатории. На лицах вошедших Второв прочел одно и то же — сочувствие. Все молчали.

— Ну вот что, братцы, — сказал Второв, — нечего глядеть на меня мокрыми глазами. В работе образовался самопроизвольный перекур. Срок неопределенный. Можете строчить статьи, обобщать единичные опыты, писать мемуары, идти в отпуска…

Неодобрительное мычание наполнило кабинет.

— Однако, — поднял руку Второв, — заседание продолжается. Игра пока не кончена. Для оперативной работы и доставки передач в тюрьму мне нужно два человека. Я попрошу вас, Зоя Николаевна, и тебя, Виталий, самым срочным образом произвести дозиметрию и химический анализ того хлама, что остался от нашей лаборатории. А также допросите вы этого непьющего вахтера обо всем, что узрело его недреманное око. Всем остальным задача та же — постарайтесь собрать возможно больше подробностей о катастрофе. Когда, сколько, что. Важна динамика, понятно? И вот еще: я не вижу среди вас Фролова. Доставьте мне аспиранта в любом виде.

— Это совсем другое дело! Давно бы так! Все ясно! — на разные голоса и с различной силой убежденности откликнулись сотрудники.

Второв, улыбаясь, блестящими глазами смотрел им вслед. Это были настоящие, преданные друзья.

В это время на институтском дворе молодой лаборант Юлька рассматривал развалины лаборатории Второва. От них только что откатил самосвал, груженный доверху мусором и зеленоватой пылью. Рабочие побросали совковые лопаты и, присев на корточки, курили.

На пятиметровой высоте по узенькому мостику из двутавровой балки ходил человек с черным ящиком на груди. В руках у него поблескивала продолговатая трубка. Он то и дело прикладывал ее к обломкам, застрявшим при падении в проводах и бетонной арматуре.

— Виталик! — раздалось снизу.

Человек оглянулся. Румяная девушка спортивного типа, сложив пухлые ручки рупором, смотрела вверх. Человек с ящиком сделал несколько акробатических прыжков и через минуту спустился на газон.

— В чем дело, Зоенька? — спросил он. — Чего шумишь? — Как твои дела, Виталик?

— Да ничего, никаких отклонений от нормы. Излучение такое же, как везде. Ты сдала химикам пробы?

— Ага, они уже делают.

— Ну и ладно.

Зоя улыбнулась, но, сразу же посерьезнев, сказала:

— Слушай, Виталий. Только что ко мне подошел Вася и спрашивает, был ли сегодня Фролов в институте. Оказывается, он уехал в пять утра из общежития. Шеф тоже ищет его. Ты не видел Леню?

Виталий несколько секунд напряженно смотрел на девушку. Зрачки его расширились, и светло-карие глаза стали черными и глубокими. Казалось, он напряженно вникал в суть вопроса.

— В пять утра? — переспросил он.

— Ну да, Вася живет в соседней комнате и часто к нему заходит, — с раздражением сказала девушка. — Он сказал, что Ленька должен был с ним встретиться утром, но, когда он зашел к нему, Леньки уже не было. Он оставил записку, что поехал в институт делать какие-то срочные анализы. Вчера вечером он не успел их закончить. Теперь Вася его разыскивает всюду. Ленька взял у него какую-то книгу. Может, он не в институт поехал, а еще куда-нибудь?

— Нет, нет… — торопливо и как-то очень тихо пробормотал Виталий. Лицо его застыло, затем начало бледнеть. Кровь отхлынула, резко обозначив темные впадины под глазами.

Виталий начал медленно рыться в карманах. Зоя испуганно наблюдала за его движениями. Она глядела только на его руку. Большая, крепкая, испачканная в пыли рука осторожно ощупала нагрудный карман комбинезона, скользнула на бок, где торчали куски проволоки, рукоятка отвертки и пакля, потом вновь вернулась на грудь. Виталии словно вспоминал что-то. Нерешительным движением он расстегнул клапан и начал доставать какие-то вещи. Он вынимал их правой рукой и осторожно клал на ладонь левой. Так появился дешевый стальной портсигар, часы, кольцо с миниатюрным компасом вместо драгоценного камня и, наконец, металлическая оправа без стекол.

— Это оттуда, — сказал Виталий. — Понимаешь, я думал, что он их хранил в столе и они во время… выпали. Но ведь он с очками никогда не расстается. Он без них как без рук. Так ведь?

— Как без рук, — машинально повторила Зоя и, вдруг побледнев так же, как Виталий, воскликнула: — Ты что? Ты что? Нет, ты с ума сошел?!

Она запнулась и замолкла. Они молча смотрели друг на друга, словно виделись впервые.

— Ты понимаешь, Зоенька, — очень медленно и безразлично сказал Виталий, — я нашел все это на месте бывшей аналитички, там у Леньки был свой стол, и я подумал…

Он замолчал.

— Но ведь с портсигаром он тоже никогда не расстается! — с отчаянием воскликнула девушка. На глазах у нее заблестели слезы.

Они снова замолчали. Потом, как по команде, повернулись и посмотрели на развалины. Рабочие, кончив курить, вытаскивали из-под обломков сохранившееся оборудование и приборы и складывали их на траве.

— Нужно сказать шефу, — негромко произнес Виталий.

— Я не смогу. Скажи сам. — Девушка резко отвернулась.

Юлька подумал, что надо бы уйти, но остался.

Он первый увидел фигуру, бегущую от Главного корпуса. Юлька узнал Второва. Тот неуклюже скакал по асфальтовой дорожке. Пиджак его распахнулся, и длинный узкий галстук трепетал на ветру, как черный вымпел.