Только будь со мной - [29]

– Конечно, – ответила она, уверенно лавируя в толпе.

– И не забывай каждый день менять ему воду.

– Угу.

– И утром давать ему таблетку. Я всё записала.

– Понятно. Хорошо.

– И ещё, это будет непросто, но постарайся особо не выражать свои чувства к нему. Не надо постоянно гладить и обнимать его.

– Ладно, – немногословно откликнулась мама.

Несмотря на то, что она всё ещё чихала и чесалась из-за аллергии на Тикета, мама его обожала. Я видела, как она с восхищением смотрела на него, когда он подносил мне вещи, придвигал инвалидное кресло или открывал для меня дверь. Мама говорила, что он «настоящий джентльмен». «Он бы никогда не оставил сидение унитаза поднятым» – как-то раз заметила она.

– Будь с ним ласкова, но не разговаривай и не играй с ним.

– Если ты еще не заметила, Кас, то хочу напомнить тебе, что я занятая женщина. У меня нет времени на игры с Тикетом.

– Он любит овощные печеньки, ну знаешь, из пастернака. И ты же будешь его выгуливать, мам?

– Нет, Кас. Я запру его в подвале без еды и питья, – сказала мама, слегка пнув моё кресло.

– Нет, ты видела, что делает эта женщина? – донёсся до нас голос пожилой дамы, обращавшейся к своей подруге. – Как будто бедное дитя недостаточно страдает!

Посмотрев друг на друга, мы с мамой расхохотались и пошли к выходу «F».

Там я увидела группу людей, среди которых были и люди в инвалидных креслах, что убедило меня в том, что мы пришли по назначению. Но я растерялась, не зная, к кому мне обратиться. К счастью, ко мне подошла девушка-организатор.

– Привет, – громко сказала она, перекрикивая объявление о том, что пассажиры рейса BA3047 могут пройти на посадку. – Ты из «Опоры»?

– Да.

– Супер. Имя?

– Кас. Кас Брукс.

– Отлично. – Она поставила галочку в списке, похожем на школьный лист посещаемости. – Меня зовут Сьюзи, я руководитель группы. Добро пожаловать на борт!

– Я пойду, – сказала мама, наклонилась и поцеловала меня в щёку. – Повеселись на славу!

И растворилась в толпе.

Нельзя было оглядываться. Нельзя было плакать или думать о Тикете. Поездка мне понравится. Ты же хочешь покататься на лыжах, Кас. Да, я хочу пробовать новое. Очень хочу. Хотя нет! Я ничего не хочу! Мама, вернись! Чёрт…

Слева от меня стояла группа крепких парней. На одном из них была шапка и походные ботинки, казалось, он собирался покорять горные вершины. Он улыбнулся мне. Я улыбнулась ему в ответ и быстро отвела глаза. Когда я успела стать такой стеснительной?

– Вставай в очередь вот здесь, Кас, – попросила меня Сьюзи. – Это Эндрю.

Эндрю был очень высоким парнем. Это было заметно, даже несмотря на то, что он сидел в инвалидном кресле. Рыжеволосый, в спортивном костюме. Когда группа людей в инвалидных креслах начала увеличиваться, он обратился ко мне:

– Не представляю, как мы заберёмся в этот самолёт.

Стюардесса торопливо ходила вдоль нашей колонны, пересчитывая головы, словно мы были стадом овец. Но Сьюзи наконец удалось сформировать из нас какое-то подобие очереди: мы разбились по парам, как твари, водружаемые на Ноев ковчег. И нас начали регистрировать на полёт.

– Они будут в своих креслах, пока не доберутся до посадочного рукава, – говорила Сьюзи, пока женщина в сине-красной униформе спешно печатала что-то на компьютере. – Нет, никто из них не может ходить, – раздражённо ответила она на очередной вопрос стюардессы.

Эндрю засмеялся.

– Они никак не могут поверить, что мы не можем даже пару шагов сделать. Честно слово, Кас, нам здесь не рады.

– Мы ночной кошмар на колёсах, – согласилась я, пока мы двигались вперёд вместе с очередью.

– Ночной кошмар на колёсах, – задумался Эндрю. – Мне нравится.

– Чарли Белл, – представился парень, сидящий рядом со мной в самолёте. – Я один из волонтеров.

Я испытывала такое неимоверное облегчение, заняв своё место, что даже не обратила внимания на его лицо. Я только отметила, что у него был приятный низкий голос, очки и крепкое рукопожатие.

– Кас Брукс. Очень приятно.

Стюардесса быстренько рассказала о правилах соблюдения безопасности на борту самолёта, после чего капитан извинился за задержку отправления. Не надо было долго гадать, из-за кого задержали рейс.

– Ты когда-нибудь была в Колорадо? – спросил Чарли через двадцать минут после взлёта.

На этот раз я повернулась к нему и хорошо его разглядела: доброе открытое лицо, густые каштановые волосы, зелёные глаза, голубая рубашка.

– Нет, ни разу, – ответила я.

– А на лыжах катаешься?

– Нет. А ты?

– С шести лет. Я лыжный инструктор.

– Извини. Конечно. Иначе бы ты нам не помогал. – Я начала пролистывать журнал, купленный в дьюти-фри, с ужасом осознавая, что разучилась разговаривать с парнями. Дом и Гай не в счёт, они были мне как братья. – А почему ты просто не катаешься на лыжах? С друзьями или семьёй, например?

Чарли мой вопрос почему-то показался смешным.

– На прошлый новый год я пообещал себе заняться волонтёрской работой, – признался он. – Так что прошлой зимой я ездил с «Опорой» в Швецию.

Его признание определённо произвело на меня положительное впечатление.

– Только ты не подумай, – предупредил он, – я бы не занялся чем-нибудь неимоверно альтруистическим, вроде уборки улиц. Об «Опоре» мне рассказал друг Рич. Кто-то из его знакомых ездил в поход в составе волонтеров и остался в восторге. А раз я отлично катаюсь на лыжах, то подумал: а почему бы мне не попробовать?