Тогда спаси меня... - [65]

— Однако один парень не услышал приказа. Во время боя у него из строя вышла рация. Поэтому продолжал усиленно сопротивляться. Когда он, наконец, понял, что его оставили, и мы его почти раздавили, скрылся в джунглях. Понимая, что этот партизан нам еще попортит шкурку, я пошел вслед за ним, оставив лагерь, ну, или то, что от него осталось, на своего помощника. Ох! и погонял тот меня! Это еще с учетом, что вокруг одни джунгли и вода. Полдня шел я за ним по следу, иногда перестреливаясь, пока… — Зенон сделал паузу и горестно усмехнулся.

— Я нашел его по грудь увязшим в топи, и он быстро уходил вглубь. К его чести сказано, лаллан не причитал, не просил о помощи. Лишь угрюмо смотрел мне в глаза и ждал последнего контрольного выстрела. И я уже поднял было плазмер, направив дуло на врага. Да вот выстрелить не смог… Я всегда считал, что убивать беззащитных — бесчестье для воина. Вместо этого я сломал длинную ветку и кинул тому. Лаллан ухватился, молча, и я начал тащить его. И в тот момент, когда тот был почти весь на твердом грунте, я внезапно почувствовал, что что-то опалило мое плечо. Потом… жар по всему телу и жесткие судороги. Я упал, когда лаллан ступил на сушу. Падая, еще подумал, что всё… теперь он легко порешит меня и уже попрощался с жизнью. Только вот лаллан думал по-другому. Быстро оценив ситуацию, он стремительно среагировал и, достав из походного кармана комбинезона маленький инъектор, ввел под кожу универсальный антидот. Затем туман.

— Когда пришел в себя, то уже лежал в реанимационной капсуле на корабле. Как позже я выяснил, тот лаллан вызвал по моему зуму помощь. А пока нас искали, он не отходил от меня ни на шаг, постоянно следя за моим состоянием. Потом нас сразу отправили на орбиту. Его в изолятор. Меня в медблок. Приступы паники начались почти сразу, как только я пришел в себя. Мне мерещились насекомые, огромные птицы, все в глазах троилось и пульсировало. И я ничего с этим не мог поделать. Ничего… абсолютно ничего… — Зенон смолк, а у меня не нашлось слов, чтобы его поддержать.

Я положила ладонь на его колено и сочувствующе свела брови домиком. Он благодарно сжал мою кисть, накрыв сверху своей лапищей, и продолжил:

— Как оказалось со слов лаллана — меня ужалило подобное летающей змее животное. Яд повредил некоторые участки коры головного мозга. Вместе с ядом в мой организм попал неизвестный патоген, который повлиял на поврежденные участи мозга и вызвал галлюцинации и припадки. Выжил я лишь благодаря вовремя введенному антидоту. Яд был нейтрализован, но осложнения остались. Никто не знает, смогу ли я справиться с этими осложнениями…

— А лекарства? Стимуляторы? — распереживалась я.

Он иронично усмехнулся и отвернулся.

— Все имеет временный успех, — ответил он куда-то в сторону.

— А как же Игры? Ведь Иеракс… — брякнула я и тут же осеклась, увидев перекошенное злостью лицо херонца.

Слушала-слушала, и в конце ткнула пальцем в больное место. Я собой горжусь! За секунду изменить настроение Зенона могла только я!

— А ты для чего здесь? Раз прилетела лечить меня, будь добра! — его ноздри широко раздулись, выгоняя порывами воздух.

Я подобрала испуганно руки, прижав пальцы к губам. Окинув меня раздраженным взглядом, Зенон вскочил на ноги, схватил за руку, и потащил в крайний левый поворот. Теперь я не смела произнести ни слова.

Он молчал. Я молчала. Прошли минуты. Мы все идем. Первые эмоции прошли. Нервы успокоились. Мысли беспокойства сменились размышлениями, которые пошли дальше, чем позволяла ситуация. Семеня за рослым мужчиной, я глядела на его вырисованный профиль и подумала о том, что жизнь меня столкнула не с побитым жизнью, сломленным существом. Нет. Она свела меня с раненным, загнанным в ловушку зверем. Зверем, собирающимся с силами и духом, притаившимся для следующего выпада в борьбе за свободу. Зенон не сломлен, он борется и неистово ищет выход. Внутреннее чутье говорило мне, что он не отступит до последнего вздоха. Не оставит надежды.

Сердце вздрогнуло в искреннем восхищении и невольном уважении к Зенону, как к личности. Я поняла, что он еще удивит. Он заставит других уважать себя. Он встанет с колен, гордо поняв голову.

После этого я подумала о том, что я его совсем не знаю. Даже после того, как провела с ним время, он не стал для меня открытой книгой. И будет ли ею когда-нибудь? Сейчас, Зенон держит меня за руку. Называет своей эраной. Но что значит быть его эраной? Я ведь земная девушка, воспитанная в интернате, лишенная родительской любви, обездоленная. Я видела мир из окна общежития и никогда не надеялась на красивую жизнь. Желала лишь вырваться из нищеты, из чужого мира. И волей рока я вырвалась… да, так далеко, что и представить себе не могла, насколько далеко. Теперь мужчина из другого мира, чужого и непонятного, крепко сжимает в своей горячей ладони мою и ищет во мне опору, чтобы встать с обессиленных колен. Чтобы суметь расправить ослабленные плечи и продолжить путь. Дам ли я ему то, что он жаждет получить, вцепившись крепкой хваткой?

В этих раздумьях я вышла вслед за херонцем на широченный карниз, мысом нависавший над бурной шумной рекой, покрытой крупными бурунами в своих немыслимых порогах. А посреди ее неспокойных вод ровным широким столбом вырывалась крутая темная скала с отвесными каменистыми склонами. Вершину этой необычной скалы украшал удивительный замок с замысловатыми башнями, стенами, крышами и окнами.