Тогда спаси меня... - [27]

— Я узнала, что могу помочь такому…

— Мне не нужна помощь! — недовольно перебил он.

— Конечно! Прости, я не правильно подобрала слова. Я поняла, что могу стать тебе другом, и ты сможешь справиться со всем сам…

Он недоверчиво фыркнул:

— Ты с другой планеты. Ты не могла узнать обо мне никак. Мы, херонцы, не любим близкого общения с другими расами. Скорее всего, ты попала в плен, и мой отец предложил тебе выбор. Я знаю, он не может успокоиться, что его сын имеет некоторые проблемы и придумал новый выход. Тебя. Ты согласилась, чтобы сохранить себе жизнь. Я прав?

Я молчала, внимательно рассматривая сосредоточенное лицо херонца. В темноте было сложно различить его черты. Лишь мягкие серые тени. Но голос его приятно ласкал слух. Я подобралась. Сосредоточилась. Надо говорить правильно и обходить острые углы. Также нужно убедить его в своей искренности, как говорил Иеракс. Это в первую очередь. Лгать с самого начала было не правильно. Он почует ложь сразу. Об этом можно уже догадаться по его последним словам. Парень не глупый.

— Ты прав. Я попала в плен. Это правда. Иначе я и не могла узнать о тебе. Господин Иеракс решил, что я способна помочь ему и поделился со мной информацией о своём некотором затруднении. Я так понимаю, херонцы с паническими атаками подобного рода, как у тебя…

— Я же сказал, что не нуждаюсь в помощи! Не нужно мне читать лекции! Зачем ты согласилась? Ты одела эрон. Это не халат врача. Это больше, чем просто работа психиатра.

Я осеклась. Уж слишком он напорист и сообразителен для больного.

— Да, я одела эрон. Согласна. Также я знаю его значение, но…

— Ты не знаешь его значения! И малой части! Что обещал тебе отец? Заплатить? Я заплачу, и убирайся отсюда! — он вскочил на ноги и шагнул в мою сторону, чтобы схватить и вытащить прочь.

Я испуганно схватилась за колону балдахина и воскликнула:

— Позволь! Прошу! Я не хочу обманывать тебя!

Он резко остановился посреди комнаты на круглом красном ковре и угрюмо уставился на меня. Чтобы ему было сложнее отцепить меня от кровати, я опустилась вниз, продолжая крепко держаться за опору балдахина.

— Говори, — он сказал совсем тихо, а мне почудилось, что крикнул.

Я дернулась, будто меня ударили. Все же ответила твердым тоном:

— Я согласилась по доброй воле. Здесь я по своему собственному желанию. И пусть я не знаю до конца, что значит этот эрон у меня на шее, я искренне хочу сделать все возможное, чтобы тебе было легче. Прости, что оскорбила тебя этим.

Зенон хмурил брови и не отрывал сердитого взгляда от моей шеи. Потом медленно подошел и присел на корточки передо мной.

— Посмотри мне в глаза и скажи. Только правду. Ты знаешь, что эрон — это знак замужества?

— Да. Я знаю, что пока что я в этом доме невеста. Так же я знаю, что могу остаться навсегда или уйти. И условия этого тоже знаю. Еще я знаю, что ты болен…

— Да, я болен. И это неприятное зрелище. Я посмотрю на тебя, когда ты увидишь мой приступ. Что ты скажешь потом? Лучше уже сейчас собирай свои вещи и уходи. Зачем травмировать себя?

Казалось, сердце от волнения, что я скажу что-то не так, выпрыгнет из груди. Тем более сила духа, которая таилась в глазах этого странного мужчины, выбивала меня из колеи. Мысли каруселью кружились в голове и плохо шли на зов разума. Поэтому сейчас я больше действовала по наитию и использовала давно отработанные приемы с Ташей.

Я положила ему на плечо ладонь и, собрав мужество, произнесла:

— Давай, тогда и поговорим. Не думаю, что стоит судить о реакции человека только по тому, как поступали остальные до него. Поверь, мне с самого начала уже сказали, что если я не хочу сюда лететь, то могу развернуться и вернуться домой. Тогда, прочитав в голосети о твоем заболевании, я решила, что хочу помочь. Тем более, дома меня никто не ждет.

Его лоб прорезала морщина сомнения. Потом он, совсем неожиданно, порывом прижался щекой к моей ладони, лежавшей у него на плече, как ласковый щенок. Я почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, а в глазах мелькнул слабый огонек надежды. А потом он сказал слова, которые никак не вязались с его предыдущей атакой:

— Я вижу, что ты говоришь то, что думаешь. И я хочу верить тебе… Впервые я захотел поверить женщине…

От его неожиданной реакции я опешила. Он был херонцем, и его поведение сейчас можно было бы объяснить именно этим, все же для меня сейчас перемена в его настроении — большая загадка. О чем Зенон в этот момент думал и чем руководствовался, тоже — не понятно. Только вот результатом этой спутанной беседы было его согласие. Значит, я добилась своего.

Убрав руку с его плеча, я решила перевести тему:

— Прости мой вопрос не к месту. А где здесь туалет?

Он внезапно отпрянул назад, будто сообразил, что сделал что-то непривычное и неприличное. Вскочил на ноги и качнул головой в сторону едва заметной двери слева. Потом подошел к ней и открыл вход в ванную комнату. Я прошла в нее, остановилась рядом, и попыталась закрыть за собой дверь, но он держал ее крепко и заторможено смотрел на мои волосы.

— Ты хочешь посмотреть? — лукаво покосилась я.

Он вздрогнул и дал закрыться.

После облегчения души и умывания, пришла трезвость рассудка. Итак, надо подумать наедине и собрать все кадры вместе в один фильм. Продумать дальнейшее поведение.