Точки над I - [10]

Я перебирала книги, чувствуя себя как в библиотеке. В коллекции Алек было несколько книг, которые я давно хотела прочитать, но так и не нашла для них время. Теперь все, что мне нужно было сделать это решить какую из них я хотела прочитать больше. Наконец, я остановила свой выбор на сборнике коротких эротических рассказов.

Выходя из студии я резко остановилась. Повернувшись, я осмотрела небольшое помещение, размышляя о том, что же меня так сильно беспокоит в этой комнате. Это был обычный кабинет. Компьютер, книги, письменный стол. Осознание того, что я видела шокировало меня. Комната, которая должна быть полна красок, мольбертов и картин была обычным кабинетом. Эта комната, расположенная под лестницей и не имеющая окон, не должна была быть кабинетом. Это должна была быть студия, где создавались бесценные полотна Чейзн.

Я бросила свою книгу на кухонный стол и осмотрела каждый уголок дома на первом этаже. Единственная запертая комната оказалась постирочной. На сушилке висела ветровка Алек. Я вернулась в кухню. Я не нашла даже кисти, не говоря уже о начатой картине. Где же Алек рисует?

Алек свернулась посередине кровати, завернувшись в толстый зеленый плед и держа в руке чашку кофе. В проигрывателе тихо играл Крис Уильямсон. Наверное, я выглядела так же отчаянно, как и чувствовала себя. Алек с беспокойством посмотрела на меня.

- Где ты рисуешь?

Она нахмурилась и положила книгу на колени.

- Извини?

Я проигнорировала знакомое раздражение в ее голосе. Если мне не было позволено задать этот вопрос, я готова быть выставленной из дома.

- Я была в твоей студии, когда поняла, что это никакая не студия, а обычный кабинет. Ты Алек Чейзн. Где ты пишешь свои картины?

Она вздохнула и, откинув голову на изголовье кровати, осторожно посмотрела на меня. Я очень хорошо знала этот взгляд. Он означал, что она хотела рассказать мне правду, но не хотела сталкиваться с вопросами, которые эта правда обязательно вызовет во мне.

- Больше никаких вопросов? Ты обещаешь, что больше не задашь мне никаких дополнительных вопросов?

Это было что-то новенькое. Алек никогда не говорила так, когда мы были вместе. По глупости, я кивнула. Неужели я до сих пор не поняла, что у Алек нет обычных ответов на мои вопросы?

- Я больше не пишу.

Она сказала это так просто, так безразлично. Я села на кровать рядом с ней, лишенная дара речи. Больше не пишет? Алек была главным художником своего поколения. Она была необыкновенно одарена и рисовала так, словно от этого зависела ее жизнь. Как она могла быть Алек Чейзн и не писать?

- Должно быть Элейн сходит с ума, - наконец произнесла я, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не задать десяток, так и напрашивающихся на язык, вопросов.

Алек внимательно смотрела на меня. Она знала с чем я боролась и, наверное, думала получится ли у меня сдержать свое обещание.

- Да, она не очень этому рада.

Я встала и пошла к двери. Она так отличалась от той женщины, которую я думала, я знаю.

- Мне жаль.

Где была та пьяная художница? Кто эта женщина, которая кажется вполне довольной своей жизнью? Я обернулась и увидела, что она наблюдает за мной. Мне действительно было жаль, но я не знала почему. Потому что Алек Чейзн больше не брала в руки кисть? Я никогда не была фанатом Чейзн. Но сейчас я чувствовала себя так, словно потеряла что-то важное. Этим заявлением она забрала у меня что-то особенное и я была зла на нее за это.

Значит, Алек Чейзн больше не рисует. Почему меня это беспокоило?

Должно быть, я уснула думая об Алек, Келлен и Джиллиан. Когда я проснулась пару часов спустя, мансарда была освещена и по дому витал запах тушеного мяса. Я села в кровати и потянулась. Я слышала как по крыше барабанили капли дождя и знала, что все еще заперта в этом доме. Я подошла к перилам и осмотрела нижний этаж. Кухня была ярко освещена, на плите кипела кастрюля. Алек нигде не было видно. Я заглянула в ее спальню и обнаружила только аккуратно сложенный плед. Где она? Я спустилась вниз и пройдя гостиную подошла к стеклянным дверям. Шторм швырял волны о берег и черное грозовое небо освещалось молниями.

- Ты проснулась.

Я вздрогнула и повернулась на мягкий голос, раздавшийся из темной гостиной. Алек, все еще одетая в мешковатую одежду, вышла из тени. Как обычно, в руках она держала бокал. Каждый раз, когда я ее видела, она держала бокал. Язвительные слова вырвались прежде, чем я успела прикусить язык.

- Вижу, ты все никак не можешь расстаться со стаканом.

На ее лице отразилась боль, но она быстро спрятала ее за маской безразличия. Я была удивлена, хоть и на секунду, но промелькнувшими в ней эмоциями. Алек так мастерски умела прятать свои чувства, что было легко привыкнуть к мысли о том, что их у нее вообще не было.

- Это всего лишь кока-кола.

- Конечно, - сказала я, когда она прошла мимо меня в кухню. Она поставила стакан на мраморную столешницу и помешала булькающее на плите тушёное мясо.

- Попробуй, если не веришь мне, - устало вздохнув, предложила Алек.

Серые глаза наблюдали за тем, как я подняла бокал и сделала глоток. Кока-кола действительно была без алкоголя. Я смотрела на нее, на эту женщину, которую я когда-то знала так хорошо, и в то же время не знала совсем. Алек, которую я любила, та вечно сердитая сумасшедшая художница, прячущаяся за своими секретами и алкоголем, исчезла. Все, что я когда-то знала о ней, больше не было частью того, кем она являлась сейчас.