Точки над Ё - [2]
– Ох, как это вредно! Но так вкусно! – облизываюсь я. – Спасибо!
– На здоровье, Ася! Оно тебя не испортит.
– Дальше некуда? – Сахарная пудра, которой обсыпан наполеон, маленьким облачком взлетает у меня перед носом.
– Тебя испортить невозможно, – великодушно говорит Костя, – как остановить полноводную реку, бросив в неё пару-тройку веток.
– Ага, – отпиваю кофе, тыкаю пальцем в оставшиеся пирожные. – Что нам калории. Тысячей больше, тысячей меньше. Зато какие сладкие!
– Правда? Ася, завидую тебе. Получать удовольствие от... извини...
– От жирного крема и пышного теста? Но это, правда, очень вкусно! Вот трубочка заварная, смотри, какая лакомая...
– Ешь, ешь! Когда ты пирожные поглощаешь... Ерунда, какие-то глупые мысли в голову лезут.
– Недостойные мысли надо искоренять, по себе знаю. Сорняки, прополка, оздоровление полезных растений. У тебя дачи или просто бабушки в деревне, при огороде, нет?
– Нет.
– Тогда сравнение отменяется. Уф! Смолотила два пирожных и не заметила. После передачи у меня всегда нервная вибрация. С химией в школе было неважно. Теперь могу сказать: лишний адреналин нейтрализуется сахаром.
– Ася, мне кажется, ты любишь Чехова. – Косте надоели рассуждения о калориях и пирожных.
– Угу, – киваю. – Более того, восхищаюсь умением с ходу, быстро ввести в курс дела, обрисовать героя со всей его биографией и сущностью, не растекаться с предысторией, а взять сюжет в узду. Вот, к примеру, рассказ «Страдальцы», начало: «Лизочка Кудринская, молоденькая дамочка, имеющая много поклонников, вдруг заболела, да так серьёзно, что муж её не пошёл на службу...» Рассказ «Нахлебники»: «Мещанин Михаил Петров Зотов, старик лет семидесяти, дряхлый и одинокий, проснулся от холода и старческой ломоты во всём теле». Рассказ «Неосторожность»: «Пётр Петрович Стрижин, племянник полковницы Ивановой, тот самый, у которого в прошлом году украли новые калоши, вернулся с крестин ровно в два часа ночи». Гениально! Максимум информации при минимуме слов.
– Ты что, по памяти цитируешь? – таращит Костя глаза. – Наизусть Чехова знаешь?
– Наизусть отрывки. Я девушка отрывков. Из Пушкина, Лермонтова и далее по ходу развития русской литературы: из Некрасова, Тургенева, Толстых – Алексея Константиновича и Льва, Горького, Чехова, поэтов Серебряного века... Стараюсь не давить окружающих цитатами. Моей заслуги, по большому счёту, нет – с генами досталась фотографическая память на тексты, которые мне нравятся.
– А формулу квадрата суммы ты помнишь? – неожиданно спрашивает Костя.
– Мужчина! – игриво задираю правую бровь. – Не требуйте от литературно подкованной женщины пошлых алгебраических мелочей.
– Извини!
– Да чего там, – милостиво прощаю я, принимаясь за последнее пирожное, – «а» квадрат, плюс два «а» «бэ», плюс «бэ» квадрат – ерунда. Между тем клубничка-то в корзинке несвежая. Надувают кондитеры Димку.
– Ася...
– Да?
Он почему-то не сразу формулирует вопрос. Костя – на всём белом свете единственный человек, с которым я не чувствую напряжённости общения. Природа моей вольности проста, но это объясню чуть позже.
– Ася...
– Бином Ньютона? Озвучить?
– На тебя сладкое действует как спиртное.
– Большая экономия финансов применительно к людям среднего достатка. О чём ты хотел спросить? – И вместо того, чтобы дождаться ответа, выпаливаю: – Передача была удачной!
– Отличной, – соглашается Костя. – Даже я понял разницу между причастиями и деепричастиями.
– Ты – не показатель. Ты умный и не дитя. Хотя, – поднимаю палец, – говорят, если ребёнок не выучил таблицу умножения до двенадцати лет, он никогда её не запомнит. Чем склонение прилагательных хуже таблицы умножения?
– Лучше во всех отношениях. Ася! Если бы ты оказалась героиней чеховского рассказа, как он начал бы его?
– С ума сошёл? За Чехова я не могу.
– Попробуй своими словами!
Мне кажется это забавным. После короткого смешка импровизирую:
– Ася Топоркова, девица двадцати пяти лет, окончившая институтский курс, имела монументальную фигуру и сентиментальную душу. Попытка выйти замуж за ушлого пройдоху была вовремя пресечена мудрыми родителями, но надолго травмировала её сердце. Необходимость зарабатывать на жизнь счастливым образом была реализована благодаря гимназистскому другу... Нет, нет, нет! У меня не получается даже приблизительно. Сам попытайся. Ты – глазами Чехова, – кручу ладонью в воздухе, мол: «давай-давай»!
Во время передач, когда я поднимаю взгляд от листков бумаги с заготовленным текстом и говорю не по сценарию, Костя делает то же самое – пропеллер из пальцев: «Хорошо импровизируешь, гони дальше!»
С Костей мы могли бы разговаривать только взглядами и жестами, доведись оказаться на бескислородном астероиде, в герметически закупоренных скафандрах. И перед физиономией – толстое стекло, как между студией и операторской.
– Давай-давай, – подбадриваю я.
– Константин Аверин был рождён недоношенным, на седьмом месяце и полутора килограммов. Исключительно благодаря хорошему доктору смог выжить. Стараниями самоотверженной мамы вырос в здоровую особь. Папа не участвовал. Папа сделал лыжи на том самом седьмом месяце...
«Не чеховский стиль изложения, – подумала я. – Но столько скрытой экспрессии! Антон Павлович не возражал бы...»
Сибирь, двадцатые годы самого противоречивого века российской истории. С одной стороны – сельсовет, советская власть. С другой – «обчество», строго соблюдающее устои отцов и дедов. Большая семья Анфисы под стать безумному духу времени: хозяйке важны достаток и статус, чтобы дом – полная чаша, всем на зависть, а любимый сын – представитель власти, у него другие ценности. Анфисина железная рука едва успевает наводить порядок, однако новость, что Степан сам выбрал себе невесту, да еще и «доходягу шклявую, голытьбу беспросветную», для матери как нож по сердцу.
«Жребий праведных грешниц. Наследники» – масштабное историческое повествование, но в то же время очень грустный и при этом невероятно жизнеутверждающий рассказ о людях, которые родились в чрезвычайно трудное время в нашей великой стране. Тончайшие нити человеческих судеб переплетаются, запутываются, рвутся, но в конечном итоге приобретают такую прочность, которую не смогло разорвать даже время.
Людей всегда интересует, что творится за стеной, но многие ли помогут своим соседям в трудную минуту? Зина осталась одна с двумя крошечными детьми — муж, офицер-подводник, как всегда далеко, друзья заняты собственными проблемами. Неожиданно оказывается, что у нее нет никого ближе соседа Павла. Для Зины этот преуспевающий бизнесмен как человек с другой планеты. Но почему же она все чаще думает о Павле, сравнивая его с мужем?
Великая Отечественная война. Блокада Ленинграда. Семью Медведевых ждут тяжелейшие жизненные испытания, череда обретений и утрат, им предстоит познать беспредельную силу духа, хлебнуть немало горя. Эта книга о силе и слабости человеческой, о самопожертвовании и женской любви, которая встает как проклятие или благословение, разрывает связи с близкими людьми и уничтожает надежду на будущее, но помогает выстоять в войне против жестокого врага, ибо дает любящей женщине колоссальную силу. Жизнь героев романа, как жизнь миллионов людей, уложилась в исторические рамки бытия советского государства.«Жребий праведных грешниц.
Судьба трех совершенно разных женщин, которых роднит лишь избыточный вес, коренным образом меняется после знакомства друг с другом. Странная троица обосновалась в загородном доме и занимается воспитанием одного вундеркинда, дрессировкой своры собак и борьбой с множеством зловредных калорий. Оказывается, жизнь после тридцати таит еще немало сюрпризов и соблазнов для толстушек, давно махнувших на себя рукой…
У Киры Анатольевны все идет ровно и без потрясений: муж, который живет отдельно, любимый мужчина, который не может уйти из семьи, прекрасный сын, обожаемая невестка и верная подруга, всегда готовая броситься на помощь.Оставалось ждать внука, который вот-вот порадует своим появлением на свет. Однако юная бабушка сама оказалась на сносях и вопреки здравому смыслу решила подарить себе дочь…
Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Магазин «Путеводная нить» на Цветочной улице стал своеобразным клубом для женщин, увлекающихся вязанием. За рукоделием они обсуждают свои планы и проблемы, поддерживают друг друга в трудную минуту, обдумывают новые модели и важные события своей жизни. Аликс выходит замуж по любви, но поведение жениха заставляет ее задуматься, нужна ли она ему. Сестра Лидии Маргарет отчаянно волнуется за дочь, Колетта влюблена, но не хочет признаться в этом даже самой себе. Все они спешат в «Путеводную нить», зная, что здесь их ждут любимое занятие и дружеское участие.
Вам слегка за тридцать, вы не замужем и в ближайшей перспективе на горизонте нет никого, а оправдать карьерой данный факт не получается, в виду отсутствия таковой? Но вы не ханжа, не девственница, которая всю жизнь к себе никого не подпускала, вам не разбивали сердце для того, чтоб вы начали сторониться мужчин, не прячете в глубине души никакой душещипательной драмы - потому надеяться на героя любовного романа не получится. Приходится просто жить жизнью одинокой женщины, которая постепенно обнаружила, что свободных мужчин вокруг нее уже не осталось, она несколько растолстела и превратилась в домашнюю зануду, а подруги от ночных гуляний перешли на ранние подъемы и сборы в ясли-садик.
Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…